«Суицидология» № 1 – 2023
Козлов В.А., Голенков А.В., Деомидов Е.С. Патоморфоз суицидального поведения на примере выбора способов самоубийств. Суицидология. 2023; 14 (1): 3-13. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-3-13
В иностранных публикациях появились сведения об увеличении числа суицидов в результате прыжка с высоты. Цель исследования – на основе изучения сведений масс-медиа (СМИ) о случаях суицидов, сравнить частоты совершения суицидов с помощью прыжка с высоты и самоповешения, как наиболее частого способа суицида. Материал и методы. За период с 2001 по 2021 гг. проанализированы временные ряды суицидов в результате повешения – 220 эпизодов (165 – совершили мужчины, 55 – женщины) и прыжков с высоты 123 эпизода (69 – совершили мужчины, 54 – женщины). На 16,1% оставшихся случаев приходятся такие способы как: суицид с помощью огнестрельного оружия – 21 случай, железнодорожный суицид – 13, нанесение ран колющим предметом – 8, отравления – 8, самосожжения – 6, вскрытие вен – 4, утопления – 2, единичные и неописанные в СМИ способы – 4. Результаты. Средний возраст мужчин, совершивших суицид с помощью повешения, составил 37,6±16,4 года, женщин – 32,7±14,6. Средний возраст мужчин, совершивших суицид с помощью прыжка с высоты, составил 33,7±16,6 года (c2, p=0,0997, по отношению к группе мужчин, совершивших суицид в результате повешения), женщин – 33,0±19,6 года (c2, p=0,9279, по отношению к группе женщин, совершивших суицид в результате повешения). В тесте Колмогорова–Смирнова различий временных рядов не обнаружено. Кратное в 13 раз увеличение числа повешений пришлось на середину наблюдаемого периода, мужчин в четыре раза больше, чем женщин. Кратное в четыре раза по сравнению со средним уровнем за период наблюдения увеличение числа прыжков с высоты пришлось на период с 2019 по 2021 гг., мужчин в 2,4 раза больше, чем женщин. Временные ряды частот суицидов мужчин и женщин методом прыжка с высоты в тесте Колмогорова–Смирнова различаются (p<0,05). Cделаны выводы, что: 1) классификация суицидального поведения по выбору метода совершения суицида выявляет патоморфоз этого явления, реализующийся на длительных (не менее 20 лет) временных интервалах, это является косвенным доказательством биологической мультифакториальной природе этого явления; 2) мониторинг попыток совершения суицидов и завершённых суицидов позволяет строить стратегию своевременной коррекции суицидального поведения и профилактики его завершения суицидом.
Ключевые слова: суицид, патоморфоз, повешение, прыжки с высоты, полиномиальный тренд
Чистопольская К.А., Колачев Н.И., Ениколопов С.Н., Дровосеков С.Э., Zhang J. Адаптация Шкал психологического напряжения и эмпирическая проверка теории суицидального напряжения J. Zhang на российской выборке. Суицидология. 2023; 14 (1): 14-37. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-14-37
В статье представлена операционализация теории суицидального напряжения, продолжающей традицию социальных исследований в суицидологии. Цель исследования: адаптация «Шкал психологического напряжения» на российской выборке и эмпирическая проверка теории суицидального напряжения. Участники: нормативная выборка состояла из 269 студентов от 17 до 28 лет (М=19,0, SD=1,1). Пол: 169 женщин (63%), 99 мужчин (37%), 1 участник не указал пол. Клиническая выборка состояла из 146 пациентов кризисного стационара от 16 до 48 лет (M=23,1, SD=5,9), 105 женщин (72%) и 41 мужчина (28%). Методики: «Шкала психологического напряжения», «Причины для жизни», «Сочувствие к себе», «Будущее “я”», «Воспринимаемая социальная поддержка», «Опыт близких отношений», «Опросник временной перспективы Ф. Зимбардо», «Почти совершенная шкала», «Шкала безнадёжности А. Бека», «Шкала душевной боли». Результаты: окончательная версия шкалы (29 пунктов) показала удовлетворительное соответствие модели эмпирическим данным: χ2(371)=1252,220, CFI=0,920, TLI=0,912, RMSEA=0,076, SRMR=0,074. Анализ критериальной валидности обнаружил высокий уровень различий по трем шкалам методики при сравнении нормативной и клинической выборок (d Коэна =1,3-1,6). Подтверждена часть теории суицидального напряжения, касающаяся медиации переменных безнадёжности и душевной боли между разными типами психологического напряжения и суицидальностью. Выводы: русскоязычная адаптация «Шкал психологического напряжения» прошла хорошо, он может использоваться для исследовательских задач, в клинической практике, а три его шкалы из четырёх (шкала напряжения ценностей, стремлений и совладания) – в скрининговых исследованиях.
Ключевые слова: суицид, теория суицидального напряжения, шкалы психологического напряжения, безнадёжность, душевная боль
Розанов В.А., Семенова Н.В., Самерханова К.М., Вукс Д.О. Программы превенции самоубийств (систематический обзор русскоязычных источников). Суицидология. 2023; 14 (1): 38-64. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-38-64
Цель обзора – систематизация исследований, посвящённых специфическим вмешательствам (программам, стратегиям) по предупреждению или коррекции суицидального поведения, опубликованных в русскоязычных научных источниках. Методика. Проведён поиск русскоязычных публикаций на тему превенции суицидов в научных электронных библиотеках eLibrary и КиберЛенинка с использованием различных комбинаций следующих ключевых слов: программа / стратегия / метод + профилактика / предупреждение / превенция / предотвращение + суицид / самоубийство / суицидальное поведение. Результаты. Выявлено и обработано 457 источников, из числа которых в анализ включены 17 работ, описывающих 15 исследований, в которых имелось подробное описание контингента, программы, критериев и количественных показателей эффективности (до вмешательства и после него). Среди апробированных программ преобладают программы для подростков на базе школ, использующие психокоррекционные и психотерапевтические приёмы, часто в сочетании с образовательными и просветительскими подходами, направленными на родителей и педагогический персонал. Для оценки суицидальных тенденций среди подростков используются опросники суицидального риска, все авторы сообщают об эффективности разработанных программ, в основном по косвенным критериям и без учёта отдалённых результатов. Выводы. Имеется большой потенциал в сфере разработки и внедрения стратегий суицидальной превенции, однако необходимо повышение уровня исследований в этой области. В частности, необходимо шире использовать такие показатели, как распространённость суицидальных мыслей и попыток, а не только косвенные методы оценки суицидального риска, и руководствоваться принципами доказательности.
Ключевые слова: программы суицидальной превенции, русскоязычные публикации, систематический обзор
Касимова Л.Н., Святогор М.В., Сычугов Е.М. Взаимосвязь суицидального и агрессивного поведения у подростков и молодёжи (по данным зарубежной литературы). Суицидология. 2023; 14 (1): 65-83. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-65-83
Среди основных причин смерти молодых людей в возрасте 15-29 лет межличностное насилие является третей по частоте, а самоубийство – четвёртой причиной смерти. Цель: провести анализ данных зарубежных исследований по оценке связи и факторов риска агрессивного и суицидального поведения молодёжи для прогнозирования вероятности развития этих типов поведения. Материал. Зарубежные публикации последних лет. Поиск литературы проводился по базам данных Scopus, MEDLINE, PsychINFO, PRISMA, eLIBRARY.RU. Период поиска составил 12 лет. Статья включалась, если в исследовании изучалась связь между агрессивным и суицидальным поведением, и сообщались эмпирические данные по выборке лиц в возрасте до 25 лет. В обзор было включено 126 публикаций. Результаты. Настоящий обзор подтверждает, что агрессивное и аутоагрессивное поведение широко распространены среди молодёжи. Многие эпидемиологические, клинические, ретроспективные, проспективные и семейные исследования выявили прочную связь между агрессией и суицидом. Показано, что агрессия может повышать риск суицидального поведения как у подростков с психическими расстройствами, так и у здоровых. Совместное наличие суицидальных мыслей и агрессии, направленной на себя (способность к самоповреждению), могут предсказывать риск совершения попытки суицида. Также агрессия, направленная на себя, является фактором риска завершённого самоубийства. Импульсивно-агрессивное поведение представляет собой механизм, посредством которого риск суицида повышается в первую очередь среди молодых самоубийц. Импульсивность и агрессия могут являться промежуточными фенотипами суицида преимущественно у лиц более молодого возраста. Гнев и враждебность оказывают прямое влияние на суицидальные мысли, планы и суицидальные попытки. При этом враждебность является более серьёзным фактором риска для молодёжи, чем для взрослых. Исследования, сосредоточенные на «двойном вреде» («dual-harm»), то есть комбинированном проявлении агрессии по отношению к другим и агрессии по отношению к себе, показывают, что молодые люди, причиняющие двойной вред, подвергаются бόльшему суицидальному риску, чем те, кто наносит вред только себе, и те, кто наносит вред только другим. Заключение. Достижение лучшего понимания факторов, лежащих в основе риска суицидального и агрессивного поведения, имеет решающее значение для улучшения стратегий профилактики для борьбы с этим поведением. Приведённые в обзоре данные показывают, что в программы скрининга целесообразно включать агрессивное поведение, чтобы обеспечить более чувствительный подход к выявлению подростков, у которых возникают суицидальные мысли.
Ключевые слова: агрессия, суицид, аутоагрессивное поведение, самоповреждающее поведение, импульсивность, враждебность, гнев
Любов Е.Б. Радости и муки Людвига Больцмана, или постоянство случая. Часть II: битва в пути. Суицидология. 2023; 14 (1): 84-100. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-84-100
Часть II. Триумф и трагедия Людвига Больцмана, романтического мыслителя, корифея физики и человека на все времена, воплощены в катаклизмах науки и мира конца ХIХ – начала ХХ веков. Прослежены этапы большого пути в науке и жизни с приметами зреющего годами суицидального поведения на фоне кумуляции хронических психического и соматического недугов, порочного круга множащихся психосоциальных дистрессов. Взаимная преданность семье и предназначению (креативность) служили защитными (антисуицидальными) факторами и скрашивали самые черные дни. По возможности уместно приведены свидетельства современников, биографов, выдержки из личных писем и выступлений профессора Больцмана, подчеркивающие ипостаси уникальной личности: ниспровергателя догм и традиций, бунтаря-демона нежнейшей трепетной души и страстотерпца.
Ключевые слова: Больцман, история жизни, болезнь, суицид
Кочнова Е.Н., Меринов А.В., Володин Б.Ю., Новиков В.В. Аутоагрессивные характеристики юношей и девушек, испытывающих отчётливые переживания стыда собственного тела. Суицидология. 2023; 14 (1): 101-114. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-101-114
Стыд собственного тела – это комплекс негативно окрашенных переживаний в отношении внешнего образа, формирующий в ряде случаев комплекс антителесных установок, которые, с большой долей вероятности, способны ассоциироваться с аутоагрессивным поведением. Цель исследования: поиск статистически значимых отличий в аутоагрессивном профиле молодых людей обоего пола, испытывающих и не испытывающих отчётливое переживания стыда собственного тела. Задачи: проверить гипотезу наличия связи стыда тела со склонностью к аутоагрессивному поведению; дать развёрнутую суицидологическую характеристику девушкам и юношам, стыдящихся своего тела, оценить возможные гендерно обусловленные отличия; предложить новые индикативные точки для выявления повышенного риска аутоагрессивного поведения. Материалы и методы: исследовании принял участие 961 испытуемый: 733 девушек и 228 юношей, разделённые на четыре подгруппы. Исследуемые: девушки / юноши, имеющие актуальное на момент обследования переживание субъективно значимого стыда тела (ДСТ и ЮСТ, соответственно), и контрольные: девушки / юноши, не имеющие актуального на момент обследования переживания стыда тела (ДнСТ и ЮнСТ, соответственно). Количество респондентов в образованных подгруппах составило: ДСТ – 383, ДнСТ – 350, ЮСТ – 92, ЮнСТ – 136 человек. Критерием включения в исследуемые группы являлось наличие отчётливых, субъективно значимых, переживаний стыда собственного тела на момент беседы. Использовались: опросник для выявления аутоагрессивных паттернов и их предикторов в прошлом и настоящем. Математическую обработку данных проводили с помощью программы SPSS. Результаты и обсуждение: суицидальные попытки в анамнезе отмечались в группе ДСТ в два с лишним раза чаще, чем в контрольной группе (5,74% и 1,43% соответственно), мысли с обдумыванием способа ухода из жизни – в три раза чаще (35,24% и 12,85% соответственно). В группе ЮСТ отличия выявлены только в отношении присутствия в анамнез суицидальных мыслей (30,43% и 10,29%). По целому ряду из изучаемых предикторов аутоагрессивного поведения представительницы подгруппы ДСТ имеют значение в два и более раза превышающие таковые в контрольной группе ДнСТ. Отдельно отметим частоту безысходности, как одного из важнейших просуицидальных предикторов (49,34% и 24,86% соответственно). В отношении большинства показателей мужская и женская группа практически аналогичны, делая, таким образом, мужскую группу весьма схожей. Выводы: девушки и юноши, имеющие переживания в отношении стыда собственного тела, представляют с точки зрения суицидологии весьма примечательный срез популяции, требующий к себе пристального внимания. Присутствие стыда тела может и должно использоваться в качестве индикаторно-прогностического признака повышенного аутоагрессивного риска. В настоящее время достаточно большое количество специалистов в сфере косметологии, эстетической медицины работают с людьми, имеющими переживания по поводу собственной внешности, в том числе, стыдящихся своего тела, однако, далеко не все из них понимают, что, за этими «невинными комплексами» может скрываться заметный аутоагрессивный потенциал. Этот факт делает необходимым трансляцию «суицидологического минимума» в данном профессиональном сообществе, и развитие контактов с психиатрической службой.
Ключевые слова: суицидология, стыд тела, аутоагрессивное поведение
Бохан Н.А., Воеводин И.В., Мандель А.И., Аболонин А.Ф., Белокрылов И.И. Когнитивная копинг-терапия алкогольной зависимости и невротических расстройств у пациентов с суицидальными мыслями. Суицидология. 2023; 14 (1): 115-130. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-115-130
Высокая распространённость суицидальных явлений среди молодых пациентов с аддиктивными и невротическими расстройствами обуславливает необходимость включения в терапевтические программы компонентов суицидальной превенции. При этом среди вмешательств с доказанной эффективностью ведущее место занимают методики, связанные с повышением когнитивной рациональности и адаптивности стресс-реагирования Цель исследования: персонализация методики когнитивной копинг-терапии суицидального поведения для пациентов с алкогольной зависимостью и невротическими расстройствами. Материалы и методы: обследованы 166 пациентов (105 с алкогольной зависимостью, 61 с невротическими расстройствами) молодого возраста (до 35 лет), с высшим и незаконченным высшим образованием. Применены клинико-психопатологический и психометрический методы. Математическую обработку данных проводили с помощью программы SPSS-Statistics V26. Результаты: Наличие суицидальных мыслей в анамнезе выявлено у 33,3% пациентов с алкогольной зависимость и 27,9% пациентов с невротическими расстройствами – при отсутствии случаев совершения суицидальных попыток, ограничении суицидального поведения двумя первыми этапами его внутренних форм, что характерно для контингента высокообразованной молодёжи с данными нозологиями. Методом факторного анализа выделены три возможных варианта формирования суицидальности (стеничный, гипостеничный и связанный с тягостным одиночеством). Для обеих клинических групп было характерно формирование суицидальности связанной с тягостным одиночеством. Дополнительным для пациентов с зависимостью стал гипостеничный вариант (гипотимическая симптоматика), а для лиц с невротическими расстройствами – стеничный вариант (дисфорическая симптоматика и агрессивность). При алкогольной зависимости среди пациентов с суицидальными мыслями выявлена повышенная тяжесть алкоголизаций, при невротических расстройствах – практически отсутствующее употребление алкоголя. Лица с суицидальными мыслями при алкогольной зависимости характеризовались повышенным уровнем выраженности как депрессии, так и тревоги, у пациентов с невротическими расстройствами установлена связь суицидальных мыслей с депрессией, при отсутствии связи суицидальности с тревогой. В когнитивном стиле пациентов с алкогольной зависимостью суицидальный риск был связан с иррациональной установкой оценочного дихотомического мышления, у больных с невротическими расстройствами – с установкой долженствования в отношении других людей. Копинг-стиль, связанный с суицидальным риском при алкогольной зависимости, характеризовался склонностью к непродуктивному возмущению в стрессовых ситуациях, неготовностью к делегированию ответственности и принятию поддержки со стороны окружения. При невротических расстройствах суицидальный риск был связан с нарушениями эмоционального реагирования на стрессоры (снижение самоконтроля и склонность к агрессивным реакциям), а также с повышенной готовностью принимать личную ответственность за ситуацию (что в целом является адаптивным для копинга «повседневного стресса», но в данном случае требует изменения подхода к вмешательству). Заключение: выявленные клинические и психологические особенности пациентов с суицидальным риском необходимо учитывать при осуществлении суицидальной превенции в рамках психотерапевтических вмешательств при алкогольной зависимости и невротических расстройствах.
Ключевые слова: суицидальные мысли, алкогольная зависимость, невротические расстройства, персонализированная психотерапия, превенция
Голенков А.В. Постгомицидные самоубийства и психические расстройства. Суицидология. 2023; 14 (1): 131-153. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-131-153
Психические расстройства (ПР) рассматриваются значимым фактором совершения постгомицидных самоубийств (ПГСУ). Цель исследования – изучить структуру ПР у агрессоров, совершивших ПГСУ в регионах Российской Федерации (РФ) и их социально-демографические и криминологические показатели. Материалы и методы. Обследовано 83 случая (61 мужчина и 22 женщины, в возрасте от 18 до 78 лет; средний – 43,6±13,9 года) ПГСУ, совершённых лицами с ПР и собранных в электронных средствах массовой информации в 37 регионах РФ. Учитывались клинические, социально-демографические и криминологические показатели ПГСУ. Группой сравнения являлись 312 случаев (270 мужчин и 42 женщины, в возрасте от 15 до 86 лет; средний – 41,9±14,2) ПГСУ без ПР из 78 регионов РФ. Математико-статистическая обработка осуществлялась с помощью описательной статистики, распределения χ2 и t-критерия. Результаты. ПГСУ чаще совершали больные с алкогольной зависимостью (27,7%) и различными депрессивными состояниями (21,7%). В первом случае – это, как правило, мужчины, во-втором – женщины. Отчётливо преобладали детские ПГСУ (33,7%); внесемейные ПГСУ составили 19,3%, супружеские ПГСУ и особые ПГСУ (массовые, подростковые, mercy killing, по договору) – по 18%, семейные ПГСУ – 10,8%. Мужчины с ПР чаще совершали супружеские и внесемейные ПГСУ, женщины – детские ПГСУ. Из орудий убийств и самоубийств достоверно чаще использовалось огнестрельное оружие (у мужчин), падение (прыжки) с высоты, отравление, утопление (у женщин), а также удушение (у женщин при убийствах). У мужчин среди жертв преобладали люди в возрасте 40 лет и старше, у женщин – дети в возрасте от 0 до 17 лет. Мужчины чаще (41%) женщин в момент деликта находились в состоянии алкогольного опьянения. Преступники с ПР отличались от здоровых лиц, совершивших ПГСУ, двукратным преобладанием женщин (26,5% vs 13,5%), чаще совершали детские ПГСУ; для убийств использовали взрывы, для самоубийств – холодное оружие, отравления и самоподжоги. Заключение. ПР (депрессивные расстройства, ПР вследствие употребления психоактивных веществ и психотические нарушения) играют существенную роль в совершении ПГСУ. ПР чаще встречались у женщин, особенно аффективные (депрессивные) расстройства. Преступники с ПР, совершившие ПГСУ, отличались от убийц без ПР большей долей женщин, преимущественной направленностью агрессии на детей, орудиями убийств и способами самоубийств.
Ключевые слова: постгомицидные самоубийства, психические расстройства, психоактивные вещества, Российская Федерация
Бимбинов А.А. Уголовная ответственность за виртуальное «соучастие» в самоубийстве несовершеннолетних. Суицидология. 2023; 14 (1): 154-168. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-154-168
В 2015–2017 гг. по стране прокатилась волна изобличения так называемых «групп смерти» – разнообразных сообществ в социальных сетях и других интернет-ресурсах, где распространялась информация, связанная с самоубийствами несовершеннолетних, включающая, в том числе призывы к необходимости подобного поведения и рекомендации по способам совершения суицида. Данное обстоятельство побудило законодателя установить уголовную ответственность за «соучастие» в самоубийстве человека. Новые нормы уголовного закона вызывают вопросы даже у профессионального сообщества, не говоря о простых гражданах. Цель. Работа посвящена определению признаков составов преступлений, состоящих в организации, подстрекательстве и пособничестве самоубийству несовершеннолетних с использованием сети Интернет. Материалы и методы. В процессе работы изучались нормы Уголовного кодекса Российской Федерации об ответственности за деятельность, направленную на самоубийство других лиц, теория и практика их применения с использованием традиционных для уголовно-правового исследования частнонаучных и общенаучных методов. Результаты. Действующее законодательство устанавливает ответственность за склонение к совершению самоубийства путём уговоров, предложений, подкупа, обмана или иным способом при отсутствии признаков доведения до самоубийства; за содействие совершению самоубийства советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения самоубийства либо устранением препятствий к его совершению или обещанием скрыть средства или орудия совершения самоубийства и за организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства путём распространения информации о способах совершения самоубийства или призывов к совершению самоубийства. Уговоры и предложения представляют из себя словесные формы психического воздействия на человека, направленные на возникновение у него желания совершить самоубийство. Это могут быть в том числе и однократные высказывания (сообщения, комментарии и тому подобное) о необходимости, допустимости или возможности совершить самоубийство. При таких обстоятельствах как преступление могут быть квалифицированы высказывания лиц, не придающих буквального значения своим словам и не желающих наступления общественно опасных последствий. Склонение к совершению самоубийства может быть совершено иным, помимо перечисленных в законе, способом. Таким способом, например, может быть игровая форма самоубийства. Советы, указания и предоставление информации, по сути, представляют из себя одно и тоже поведение, состоящее в передаче лицу, решившему причинить себе смерть, сведений о том, как и где это возможно или лучше сделать. Отличие содействия от иных форм причастности к самоубийству заключается в том, что лицо, оказывающее помощь потерпевшему в причинении себе смерти, проявляет свою преступную деятельность после возникновения у последнего решимости совершить акт суицида. Вывод. Установлено, что многие признаки рассматриваемых составов преступлений являются более чем неочевидными, некоторые из них способствуют правовому произволу и нуждаются в корректировке.
Ключевые слова: суицид, подросток, мобильные приложения, социальные сети, мессенджеры, сетевые сообщества, аутодеструктивное поведение, Интернет, состав преступления
Абдулвалиев А.Ф., Белоусов А.В., Сидоренко Д.В., Сидорова Н.В., Толстолужинская Е.М., Хабарова Е.А. Защита прав жертв в ходе производства по делам о доведении до самоубийства. Суицидология. 2023; 14 (1): 169-185. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-169-185
В статье на основе исторических и правовых этапов формирования институтов социального обеспечения жизни и здоровья человека и гражданина рассматривается специфика правоприменительной деятельности по уголовным делам о доведении до самоубийства. Целью исследования является выделение алгоритма применения положений уголовно-процессуального законодательства при использовании правовых методов и средств в расследовании и рассмотрении преступлений данной категории. Материалы и методы: проведён анализ кодифицированных нормативно-правовых актов, содержащих в себе нормы уголовного и уголовно-процессуального права, а также специфики правоприменительной деятельности. В частности, проанализированы 50 приговоров, 4 определения кассационного суда общей юрисдикции, 3 кассационных определения, постановление Европейского суда по правам человека и статистическая информация о состоянии преступности в Российской Федерации по уголовным делам возбужденным по статьям 110, 110.1 и 110.2 УК РФ в период с 2015 года по 2022 год. В этих же целях обобщены теоретические работы учёных в сфере уголовного судопроизводства и криминалистической методики расследования уголовных дел о криминальном суициде. Специальными методами исследования выступили системно-структурный, исторический, сравнительно-правовой, статистический и социологический. Результаты исследования правоприменительной практики показали, что суицидальные действия среди взрослых женщин составляют – 74%, а среди взрослых мужчин – 4%. Анализ данных позволил описать криминалистические характеристики типичной жертвы криминального суицида. В ходе работы был разработан алгоритм применения положений уголовно-процессуального законодательства в расследовании и рассмотрении преступлений данной категории, который включает указание на особенности возбуждения уголовного дела без заявления потерпевшего; привлечение законного представителя или осуществление процессуальной замены потерпевшего; юридическое обеспечение прав жертвы; компенсацию морального вреда в рамках производства по уголовному делу. Выводы. Проведённый анализ эмпирического исследования позволил выделить исходные ситуации, требующие процессуального регулирования и сформировать методы и средства, обеспечивающие жертву правовой защитой при расследовании преступлений о криминальных суицидах.
Ключевые слова: права жертвы, потерпевший, преступление, доведение до самоубийства, склонение к совершению самоубийства, уголовное судопроизводство, криминальный суицид, криминалистика
Зотов П.Б., Скрябин Е.Г., Пономарёва М.Н., Рейхерт Л.И., Аксельров М.А., Матейкович Е.А., Шевлюкова Т.П., Измайлова А.А. Повреждения глаз по суицидальным мотивам. Суицидология. 2023; 14 (1): 186-203. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-01(50)-186-203
Представлен обзор научной литературы о случаях повреждений глаз по суицидальным мотивам. Отмечено, что это достаточно редкие наблюдения в клинической практике, и обобщая сводный материал можно выделить лишь некоторые определённые характеристики данного контингента. Чаще это мужчины среднего возраста, страдающие психическим заболеванием, имеющие опыт умышленных самоповреждений, в том числе по суицидальным мотивам, проблемы с законом, нередко злоупотребляющие наркотическими веществами или алкоголем. Выбор объекта воздействия (орган зрения) может быть обусловлен ограничением доступности средств для самоповреждений, тяжёлой психической патологией и/или желанием быстрого достижения эффекта при помощи подручных колюще-режущих предметов. Реже – повреждение глаз как последствия использования огнестрельного оружия и умышленного ранения в голову. Высокая травматичность, болезненность, риск потери зрения и летального исхода свидетельствуют о преобладании у этих лиц истинных мотивов умереть и редкость покушений, рассчитанных на другие (нелетальные) цели. В заключении авторы делают вывод о том, что отмеченные особенности контингента, совершающего повреждения глаз по суицидальным мотивам, затрудняют эффективную превенцию подобных трагедий. Это указывает на важность более глубокого изучения темы, необходимость подготовки медицинского персонала и обращение его внимания на возможные факторы и группы риска, вовлечение в профилактическую работу специалистов других сфер деятельности (сотрудники ФСИН, социальной службы и др.).
Ключевые слова: суицид, глаз, орган зрения, суицидальные повреждения глаз, орган зрения, случаи суицидальных повреждений глаз
«Суицидология» № 2 – 2023
Божченко А.П. Факторы риска суицида, устанавливаемые в ходе судебно-медицинской экспертизы трупа. Суицидология. 2023; 14 (2): 3-21. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-02(51)-3-21
Отечественное уголовное законодательство не требует обязательного возбуждения уголовных дел по факту самоубийства. Однако в случае наступления смерти в условиях неочевидности требуется проверка версий об уголовно наказуемых деяниях – доведении до самоубийства, либо маскировки под суицид умышленного убийства. Цель исследования: поиск и систематизация практически наиболее значимых факторов риска суицида, устанавливаемых на следственном и судебно-медицинском экспертном материале и имеющих значение для дифференциальной диагностики рода смерти. Материалы и методы: В статье приведён анализ материалов доследственных проверок и судебно-медицинских экспертиз 200 погибших в результате самоубийства взрослых мужчин и женщин, а также годовых отчётов бюро судебно-медицинской экспертизы Санкт-Петербурга и Ленинградской области о структуре насильственной смерти (2020-2022 гг.). Математическая обработка проводилась с помощью программы SPSS-Statistics). Результаты: Дана оценка влияния характеристик места происшествия и устанавливаемых при исследовании трупа анатомо-морфологических признаков на вероятность суицида. Представлены новые данные о систематизации факторов риска суицида по их роли в возникновении суицидального поведения и завершённости суицида. Установлено, что к факторам фона, создающим предрасположенность к суициду, относятся половая принадлежность индивидуума (мужской пол – DK=4,1), наследственность (суицидальное поведение, психические расстройства у кровных родственников – DK=8,6), тип конституции (астенический), значительные отклонения массы тела от средних значений (кахексия, ожирение), различные психические расстройства, а также хронические соматические заболевания (алкоголь ассоциированные, сердечно-сосудистые, онкологические, инфекционные с церебральными проявлениями), маркеры дисморфогенеза (p<0,05). К факторам, свидетельствующим о готовности к совершению суицида, относятся возраст (подростковый для лиц женского пола, молодой и средний для лиц обоего пола, старческий для лиц мужского пола), следы предыдущих попыток суицида (пигментные полосы на шее, линейные рубцы на внутренней поверхности предплечий – для мужчин DK=36,7, для женщин DK=13,3). К факторам, делающим возможным совершение суицида в определённом пространственно-временном континууме, относятся время года (осенне-зимний период – для Российской Федерации), день недели (понедельник), место лишения жизни (не общественное место), способ лишения жизни (повешение – DK=99,0, не термическая травма, не транспортная травма, не утопление, не удавление), следы нервного стресса (онихофагия – DK=5,6, трихотилломания – DK=6,0). Иные широко известные факторы (весенне-летний период, воскресный день, состояние опьянения, виды травмы – огнестрельная, острая, в результате падения с большой высоты) являются неспецифическими, повышающими вероятность не только суицида, но и иных родов смерти (убийство, несчастный случай). Заключение: Установленные факторы риска суицида расширяют существующие представления о его природе и могут использоваться для более объективного расследования случаев наступления смерти в условиях неочевидности, а также в деле своевременного распознавания и предупреждения суицидального поведения.
Ключевые слова: насильственная смерть, род смерти, самоубийство, смертность, судебно-медицинская экспертиза, суицидальное поведение, суицидальная попытка, убийство, факторы риска
Любов Е.Б., Зотов П.Б. Оценка суицидального риска: новые решения «проклятых вопросов». Суицидология. 2023; 14 (2): 22-35. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-02(51)-22-35
В концептуальном обзоре отмечены методологические проблемы прогноза суицида, сильные и слабые стороны структурированных подходов определения факторов группового и индивидуального риска тяжёлых психически больных; указаны ограничения и перспективы развития в повседневной (отечественной) практике прогностических инструментов на примере Oxford Mental Disease and Suicide tool (OxMIS).
Ключевые слова: суицид, оценка риска, тяжелые психические расстройства, OxMIS
Козлов В.А., Голенков А.В., Булыгина И.Е. Способы и средства медикаментозной профилактики суицидов. Суицидология. 2023; 14 (2): 36-58. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-02(51)-36-58
Несмотря на то, что суициды потенциально предотвратимы, профилактика суицидов, смертность от которых сравнима со смертностью от бактериальных эпидемий, остаётся актуальной общемировой проблемой. ВОЗ описывает самоубийство как «акт преднамеренного убийства», который находится на крайнем конце непрерывного спектра суицидального поведения. Цель исследования – систематизация сведений о способах и средствах медикаментозной профилактики суицидов. Результаты. Рассмотрены вопросы профилактики суицидов. Авторы пришли к выводу о необходимости выявления предикторов суицидального поведения и формирования однородных групп населения: 1) психически больные (подгруппы – в определениях DSM-V); 2) относительно здоровые люди (те, кто не испытывает социального и экономического неблагополучия, клинически выраженных нарушений здоровья и кого нельзя квалифицировать в дефинициях DSM-V) – имеющих высокий риск совершения суицида в будущем, как имеющих постоянный паттерн предикторов суицидального поведения. Такая классификация позволит создать регистр лиц, склонных к совершению суицида и проводить плановую популяционную и клиническую профилактику совершения суицидов в целевых группах. В качестве средств профилактики суицидов рассмотрены методики ограничения доступа к смертоносным средствам и объектам, программы повышения осведомлённости о проблеме суицидов в школах. Особенно подробно проанализированы вопросы использования фармакологических средств с доказанным антисуицидальным эффектом: холекальциферолов, кетамина, клозапина, солей лития, внутривенных нейролептиков длительного действия, электросудорожной терапии. Исходя из рациональных сведений о биологической активности перечисленных фармакологических средств следует, что шизофреническое и депрессивное расстройства личности коморбидны суицидальности, но патогенетически с суицидальностью не связаны. Сделаны выводы, что для активной эффективной профилактики суицидов необходимо: 1) потенциальных суицидентов квалифицировать в однородные группы; 2) создать контролирующие структуры, в том числе, с применением цифровых вычислительных средств с целью создания регистра лиц, потенциально способных совершить суицид. В частности, таким средством могут быть технологии искусственного интеллекта и анализа больших данных для оперативного отслеживания триггерных запросов в сети интернет и с помощью средств мобильной связи.
Ключевые слова: профилактика, суицид, кетамин, соли литий, клозапин, эбселен, холекальциферол, внутривенные нейролептики пролонгированного действия
Полкова К.В., Меринов А.В., Комаров Е.В., Старостенко А.Е. Cуицидологическая характеристика молодых мужчин с опасным потреблением алкоголя. Суицидология. 2023; 14 (2): 59-72. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-02(51)-59-72
Вопрос распространённости аутоагрессии, связанной с потреблением алкоголя, в настоящее время остаётся открытым. Благодаря тесту RUS-AUDIT, выявляющему «опасное потребление алкоголя», появилась возможность определить группу риска развития алкогольной зависимости и иных нежелательных последствий, а значит, и оценить их место в континууме параалкогольной аутоагрессии. Понимая недостаточную изученность гендерного вопроса донозологического потребления алкоголя, в данной работе мы попытались ответить на вопрос: имеет ли значение пол человека, имеющего паттерн опасного потребления алкоголя, на его аутоагрессивные характеристики. Целью данного исследования является изучение суицидологических особенностей лиц с опасным потреблением алкоголя в зависимости от их пола. Материалы и методы. В исследовании приняли участие 435 молодых женщин (86 – с опасным потреблением алкоголя, 349 – без него) и 456 молодых мужчин (с опасным потреблением алкоголя – 56, без него – 400). Главным критерием включения в исследуемую группу являлся набор баллов по тесту RUS-AUDIT, соответствующий опасному потреблению алкоголя. Математическую обработку данных проводили с помощью программы SPSS. Результаты и их обсуждение. Молодые мужчины с опасным потреблением алкоголя в два раза чаще в сравнении с женщинами совершали суицидальные попытки в последние два года, что практически сопоставимо с взрослыми мужчинами, уже страдающими алкогольной зависимостью. Сочетание суицидальных мыслей с попыткой самоубийства в исследуемой мужской группе составило 17,86%, в женской – 10,47%. Различные формы рискованного и опасного для жизни поведения в сочетании с импульсивностью значительно превалируют (p<0,05) у мужчин исследуемой группы, показывая тем самым некий «мужской» вариант гендерного вектора аутоагрессивного поведения. Наркологические гендерные особенности молодых людей с опасным потреблением алкоголя (признание злоупотребления алкоголем в последние два года) в женской группе в 6 раз меньше, чем в группе мужчин, что нуждается в дальнейшем изучении. Чувство безысходности и сниженное настроение, как важнейшие факторы риска суицидального поведения отмечали 50 и более процентов лиц исследуемых групп. Мужчины с опасным потреблением алкоголя продемонстрировали «закрытость», склонность всё «держать в себе», что вполне соотносится с более низкой частотой размышлений о необходимости обращения к психиатру / психотерапевту в сравнении с женщинами исследуемой группы (46,15% против 68,05%). Выводы. При неблагоприятных в целом суицидологических профилях в обеих исследованных группах, тем не менее, имеются определённые гендерные особенности, имеющие принципиальное значение для формирования теоретических представлений и практической работы суицидолога в наркологии. Классические суицидальные феномены на данном этапе развития алкогольной траектории в меньшей степени характерны для молодых женщин с опасными формами потребления алкоголя. Однако в группе чаще обнаруживается целый ряд предикторов аутоагрессивного поведения аффективного спектра. Мужчин с опасным потреблением алкоголя характеризуют рискованно-виктимные паттерны реализации аутоагрессивных импульсов и частота потребления ПАВ.
Ключевые слова: опасное потребление алкоголя, донозологические формы злоупотребления алкоголем, бытовое пьянство, привычное пьянство, суицидальное поведение, аутоагрессивное поведение, суицидология, превентология
Зотов П.Б., Любов Е.Б., Скрябин Е.Г., Аксельров М.А., Кичерова О.А., Матейкович Е.А., Приленская А.А., Молина Т.Р., Бутенко Д.С. Прыжки с моста с суицидальной целью. Суицидология. 2023; 14 (2): 73-103. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-02(51)-73-103
Прыжки с мостов – достаточно редко регистрируемый в популяции способ самоубийства с высокой степенью травматичности и летальности. Анализ ключевых характеристик, факторов и групп риска, свидетельствует об определённой специфике контингента, отличающегося от других категорий суицидентов. Во многих странах обычно это молодой мужчина со средним образованием, одинокий, страдающий психическим заболеванием с опытом наблюдения и лечения у психиатра, не имеющий постоянной работы, и испытывающий финансовые трудности. Вследствие воздействия негативных психосоциальных факторов пребывает в состоянии длительного стресса, депрессивен, имеет опыт самоповреждений, реже – покушений на самоубийство. Суицидальное поведение формируется в течение длительного периода, определяется мотивами неблагополучия с истинным желанием умереть, действия планируются. Суицидальные идеи, как правило, не скрываются, большинство потенциальных жертв, напротив, их озвучивают окружающим и готовы обсуждать. Для Российской Федерации, учитывая отсутствие исследований, посвящённых этому вопросу, данный профиль, вероятно, не совсем точен. Можно предположить более высокие показатели участия женщин с преобладанием в клинике эмоциональных расстройств и большей импульсивности суицидального поведения. Знание этих особенностей важно для повышения эффективности индивидуальной работы и медицинской профилактики самоубийств. Большое значение имеют и меры немедицинской превенции (постановка ограничительных барьеров, телефонов доверия на мостах и др.), уже доказавших высокую эффективность во многих странах. В заключении авторы делают вывод о том, что проблема не может быть решена только медицинскими работниками и психологами, а требует привлечения специалистов в самых различных областях, включая архитекторов и дизайнеров, в задачи которых при проектировании мостов должны закладываться необходимые принципы и системы общей безопасности, в том числе с учётом ограничения свободного доступа к отрытым высоким площадкам для совершения прыжка. Эти вопросы необходимо решать и при модернизации уже действующих мостов. Важна и тематическая подготовка по вопросам суицидальной превенции сотрудников полиции (особенно работающих вблизи «горячих точек»), МЧС, социальных служб, а также работа со средствами массовой информации и интернет-ресурсами. Такой комплексный подход в целом позволит максимально снизить число подобных трагедий, а также предупредить формирование из отдельных мостов знаковых мест, привлекающих новых желающих совершить суицид путём прыжка с моста.
Ключевые слова: суицид, самоубийство, суицидальный прыжок с моста, падение с моста, мост, профилактика прыжков с моста, профилактика самоубийств, немедицинская профилактика самоубийств
Голенков А.В., Зольников З.И. Влияние состояния опьянения и алкогольного напитка на особенности убийства. Суицидология. 2023; 14 (2): 104-116. doi.org/10.32878/suiciderus.23-13-02(51)-104-116
Алкогольное опьянение тесно связано с убийствами. Особенности потребления алкоголя сильно различается в регионах России. Цель – изучение влияние состояния опьянения и вида алкогольных напитков на особенности убийств. Материалы и методы. Анализировались 485 убийств, совершённых 504 убийцами (мужчин – 406, женщин – 98) в Чувашии в 2011-2020 гг. и прошедших судебно-психиатрическую экспертизу в Республиканской психиатрической больнице г. Чебоксары. Возраст убийц колебался от 15 до 83 лет (средний возраст – 35,8±13,4 года). Учитывались клинико-социальные и судебно - психиатрические показатели. Математико-статистическая обработка осуществлялась с помощью описательной статистики и χ2-распределения с помощью программы SPSS. Результаты. В состоянии алкогольного опьянения в момент совершения убийства находилось 82,9%, в том числе в лёгкой степени 12,2%, средней – 83,3%, тяжёлой – 4,5%. У женщин чаще наблюдалась лёгкая степень опьянения, у мужчин – средняя. В 94% случаев убийства совершались тремя способами: с помощью колюще-режущих предметов (61,3%), путём избиения («тупым предметом») (19,8%) и удушения (12,9%). Жертвами были знакомые люди (50%), супруги (22,8%), родственники (15,7%), незнакомые люди (6,3%) и дети (5,2%). Преимущественно крепкие алкогольные напитки (в основном водка) перед убийством употребляли 60,1% агрессоров, суррогаты алкоголя – 32,5%, только пиво – 5,5%, крепленное вино (портвейн) – 1,9%. Употребляющие крепкие алкогольные напитки и суррогаты чаще находились в средней и тяжелой степени опьянения, а пиво и вино – в лёгкой (100% их жертв находились в алкогольном опьянении). Среди употребляющих пиво было больше молодых и психически здоровых лиц, женщин и городских жителей. Употребляющие вино чаще проживали в сельской местности и страдали умственной отсталостью. Преступники, страдающие алкогольной зависимостью, по сравнению с другими группами убийц чаще находились в тяжёлой степени опьянения. Они чаще убивали своих знакомых путем удушения, которые сами находились в состоянии сильного опьянения. 73% находились в состоянии простого алкогольного опьянения; дисфорический вариант наблюдался у 18,7% убийц, параноидный – у 3,4%, алкогольное опьянение с истерическими чертами – у 4,9%. Суррогаты алкоголя достоверно чаще сопровождались дисфорической формой опьянения и опьянением с истерическими чертами, а приём пива и вина агрессорами реже приводили к изменённым картинам опьянения. Параноидная форма чаще наблюдалась у больных с алкогольной зависимостью, дисфорическая – при органических психических расстройствах (ПР) и коморбидных ПР, обычная форма опьянения – у психически здоровых испытуемых; опьянение с истерическими чертами достоверно чаще обнаруживалась у агрессоров с коморбидными ПР. В состоянии опьянения убийства достоверно чаще совершали больные алкоголизмом, умственной отсталостью и коморбидными ПР; трезвыми чаще оказывались больные шизофренией и психически здоровые люди. Группа преступников, совершивших убийства в состоянии опьянения, чаще имели наследственную отягощённость, криминальный опыт, неоднократные судимости (в т.ч. числе за убийства и тяжкие телесные повреждения со смертельным исходом); они чаще убивали своих знакомых. Агрессоры, находящиеся в трезвом состоянии при совершении убийств, чаще признавались невменяемыми, направлялись на стационарную СПЭ, совершали так называемые постгомицидные самоубийства, убивали отцов и детей, двух и более жертв. Среди трезвых убийц было больше несовершеннолетних и лиц, имеющих высшее образование. Заключение. Проведённое исследование подтвердило существенную роль алкогольного опьянения, его степени и формы, в совершении убийств, которая зависит от дозы выпитого алкоголя и вида (качества) напитка. На формирование насильственного поведения, закончившегося смертельным исходом, влияет наличие ПР и их структура, пол, возраст, криминальный опыт и органическая недостаточность головного мозга преступника. Жертвами убийств чаще всего являются знакомые агрессора (собутыльники), которые в момент преступления зачастую также находятся в алкогольном опьянении, что увеличивает риск конфликта и его смертельного исхода.
Ключевые слова: алкогольное опьянение, степени и формы опьянения, алкогольные напитки, убийство, психические расстройства
Любов Е.Б. Радости и муки Людвига Больцмана, или постоянство случая. Часть III: Больцманиада. Суицидология. 2023; 14 (2): 117-139. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-02(51)-117-139
Часть III: Больцманиада. Триумф и трагедия Людвига Больцмана, романтического мыслителя, корифея физики и человека на все времена, воплощены в катаклизмах науки и мира конца ХIХ – начала ХХ веков. Прослежены этапы большого пути в науке и жизни с приметами зреющего годами суицидального поведения на фоне кумуляции хронических психического и соматического недугов, порочного круга множащихся психосоциальных дистрессов. Взаимная преданность семье и предназначению (креативность) служили защитными (антисуицидальными) факторами и скрашивали самые черные дни. По возможности уместно приведены свидетельства современников, биографов, выдержки из личных писем и выступлений профессора Больцмана, подчеркивающие ипостаси уникальной личности: ниспровергателя догм и традиций, бунтаря-демона нежнейшей трепетной души и страстотерпца.
Ключевые слова: Больцман, история жизни, болезнь, суицид
«Суицидология» № 3 – 2023
Любов Е.Б. Сельская учительница: личное дело. Суицидология. 2023; 14 (3): 3-26. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-03(52)-3-26
С опорой на рассказ русского классика с привлечением уместных научно-художественных ссылок процесс суицидального поведения показан как социокультурный феномен. Предложена психопатологическая и психологическая трактовки суицидогенеза в призме суицидололгических концепций и опыта. Выделены типовые черты «литературного» и / или «женского» суицидов.
Ключевые слова: рассказ, суицидальныные поведение, процесс, кризис
Козлов В.А., Голенков А.В., Oрлов Ф.В. Эпигенетика, генетика и биохимия суицидов. Суицидология. 2023; 14 (3): 27-50. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-03(52)-27-50
Развитие методов молекулярной биологии позволило выявить новые, ранее неизвестные механизмы формирования суицидального фенотипа и суицидального поведения. Специалистам в области суицидологии это позволило расценить суицидальный фенотип как самостоятельную полигенную и мультифакторную патологию, которая может сопутствовать психическим заболеваниям как коморбидное состояние. Цель публикации – систематизация известных данных литературы о стойких биохимических изменениях, ассоциируемых с суицидальным фенотипом. Рассмотрены эпигенетические, генетические и биохимические маркеры, ассоциированные с суицидальным поведением и суицидами лиц без предшествующих психических заболеваний, а также молекулярно-биологический анализ случаев суицида у больных с большим депрессивным расстройством. Анализ современной литературы – публикации прямых исследований биологического материала, полученных от лиц с суицидальным поведением и суицидентов, а также метаанализов – даёт основания считать базовой причиной суицидального фенотипа нейровоспаление и/или проникновение в ликворную жидкость через генуинно скомпроментированный гематоэнцефалический барьер воспалительных цитокинов, образующихся у лиц с длительно протекающими истощающими хроническими воспалительными заболеваниями (латентная инфекция Toxoplasma gondii, ревматоидные заболевания, атопический дерматит, бронхиальная астма). Нейровоспаление, формирующее суицидальный фенотип, реализуется в результате однонуклеотидных полиморфизмов генов, ассоциированных с генами гомеобокса и иммунного ответа, таких как интерлейкины-2, -4, -6, фактор некроза опухоли. В то время как интерлейкин-8, возможно оказывает защитный эффект. Кроме того, суицидальный фенотип с большой долей вероятности связан с генетически обусловленным нарушением обмена триптофана, вызванным активацией кинуренинового пути с сопутствующим истощением пула серотонина и индуцированием нейровоспаления по кинурениновому типу. Хроническое нейровоспаление меняет психотип и поведение в сторону формирования суицидального фенотипа. В результате индивидуум формирует вокруг себя социальную среду, способствующую отягчению нейровоспаления, и суициду как финалу заболевания. Сделан вывод, что суицидальный фенотип формируется нейровоспалением.
Ключевые слова: суицид, однонуклеотидные полиморфизмы, эпигенетика, генетика биохимия, нейровоспаление, кинуренин, Toxoplasma gondii, кетамин, соли лития, холекальциферол
Жиляева Т.В., Касьянов Е.Д., Чеканина О.М., Мазо Г.Э. Кумулятивное влияние генетических факторов фолатного метаболизма на показатели суицидальности при шизофрении. Суицидология. 2023; 14 (3): 51-68. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-03(52)-51-68
Cуицид является одной из наиболее частых причин преждевременной смерти пациентов с шизофренией. Для этого имеется несколько предпосылок: часть генетических факторов риска суицида являются общими с генетическими факторами риска шизофрении; у пациентов с шизофренией чаще, чем в общей популяции, встречается депрессия, связь которой с суицидальностью подтверждена в многочисленных исследованиях. Суицид – сложный многофакторный поведенческий фенотип, который ассоциирован с большим количеством генетических и средовых факторов. Гипотетически, нарушения фолатного обмена, в том числе генетические факторы, влияющие на фолатный обмен, могут вносить вклад в развитие депрессивной симптоматики и суицидальность при шизофрении. Генетический полиморфизм ключевого фермента фолатного обмена метилентетрагидрофолатредуктазы (MTHFR 677C>T) является фактором риска как шизофрении, так и депрессии. При этом есть исследования, демонстрирующие связь дефицита фолатов с риском суицида и связь этого генетического фактора с наличием суицидальной попытки при шизофрении. При этом целый ряд других генетических факторов фолатного обмена, влияние которых на обмен фолатов и развитие патологии подтверждено вне контекста данной темы, до сих пор не изучались с точки зрения влияния на суицидальность при шизофрении. Целью данной работы было изучить связь комбинированного носительства полиморфных вариантов в генах фолатного метаболизма с суицидальностью и депрессивной симптоматикой при шизофрении. Материалы и методы: у 119 пациентов с шизофренией методом ПЦР в режиме реального времени было изучено носительство аллелей в 10 полиморфных локусах, ассоциированных с метаболизмом фолатов. Пациенты обследованы клинически с помощью Колумбийской шкалы для оценки суицидального риска, Шкалы для оценки позитивных и негативных синдромов шизофрении, шкалы Калгари для оценки депрессии при шизофрении и шкалы ангедонии Снайта-Гамильтона вслепую к результатам лабораторного анализа. Результаты: 9 из 10 изученных генетических факторов были слабо ассоциированы с показателями суицидального риска, однако суммарное количество полиморфных генотипов и суммарная аллельная нагрузка по 9 из 10 изученных локусов вносит статистически высоко значимый вклад в большинство показателей суицидальности. Выраженность депрессии и шкалы продуктивной симптоматики и общей психопатологии PANSS у пациентов также ассоциирована с показателями суицидального риска, однако генетический фактор не ассоциирован с клиническими показателями в момент обследования. Вероятно, клинические и генетические факторы, изученные в рамках данной работы, вносят независимый друг от друга вклад в суицидальный риск при шизофрении. Заключение: Суммарное носительство полиморфных гомозиготных генотипов в локусах одноуглеродного метаболизма может оказывать кумулятивный эффект на показатели суицидальности при шизофрении независимо от актуального психического статуса, что требует репликации в дальнейших исследованиях.
Ключевые слова: шизофрения, суицид, депрессия, обмен фолатов, генетический полиморфизм
Меринов А.В., Газарян З.Е., Краморева А.С., Услонцев Д.Н. Анализ представленности ряда причин суицидальной смертности в г. Рязани, Рязанском и Рыбновском районах Рязанской области в 2013-2015 и 2019-2021 годах. Суицидология. 2023; 14 (3): 69-83. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-03(52)-69-83
Самоубийства, к сожалению, остаются одной из распространённых причин смерти во многих странах мира. Анализ вариабельности в структуре причин и способов самоубийств делает возможным более эффективное планирование превентивных стратегий, включающих ограничения доступа к средствам осуществления суицида, а также – персонификацию психосоциальной профилактики. Цель исследования: проанализировать динамику суицидальной смертности в г. Рязани, Рязанском и Рыбновском районах Рязанской области в 2013-2015 и 2019-2021 годы, гендерный и возрастной состав погибших, частоту использования самоповешения, нанесения самопорезов и прыжков с высоты в качестве способа осуществления самоубийства. Материалы и методы: на базе ГБУ РО «Бюро СМЭ им. Д.И. Мастбаума» (г. Рязань) были проанализированы порядка 20 тысяч актов о смерти, из которых были выбраны соответствующие критериям включения в периоды 2013-2015 годы и 2019-2021 годы, включающие соответственно в себя финансовый кризис (2014-15 гг.) и пандемию COVID-19 (2019-21 гг.). Коды МКБ-10, указанные в качестве причин наступления смерти: Y20, X78, X80. Математическую обработку данных проводили с помощью программы STATISTICA, используя критерий χ2. Результаты: Среди мужчин, совершивших самоубийство за период с 2019 по 2021 гг., увеличивается доля падений с высоты на 53,5% и уменьшается число повешений на 39,4%. В женской группе отмечается та же тенденция: увеличение частоты падений с высоты на 61,5% с одновременным снижением числа повешений на 120%. Отмечается тенденция к взрослению покончивших с собой, в среднем на пять лет: в период 2013-2015 гг. таковой без учёта влияния пола составил порядка 45 лет, в 2019-2021 гг. же – 50 лет. Средние значения за два изучаемых временных отрезка в отношении падений с высоты составили в мужской группе 37,0 и 47,8 года, аналогичное в отношении возраста повесившихся мужчин – 42,6 и 49,5 лет. В женской группе аналогичные значения составили: 56,2 и 54,63 года в случае падений с высоты, и 52,1 и 52,9 года при самоповешениях, что демонстрирует отсутствие какой-либо значимой возрастной динамики. То есть, отмеченное «повзросление» суицидентов в 2019-21 гг., в основном объясняется увеличением возраста именно погибших мужчин. Сравнительный анализ стандартизированного коэффициента смертности от самоубийств (СКС) и данных, полученных в исследовании, вероятно, указывает на существование парадоксальной медико-правовой ситуации, затрудняющей реальное понимание распространённости суицидального феномена. Выводы: ни финансовые потрясения 2014-15 гг., ни реакция на пандемию COVID-19 2019-21 гг. не привели к заметным всплескам суицидальной активности в отношении рассматриваемых способов. В промежутке 2019-2021 гг. отмечается рост числа падений с высоты, что сопровождается снижением числа покончивших с собой посредством самоповешения. Обнаруженные тренды могут быть связаны с условиями, созданными локдауном во время пандемии, а также ростом этажности современных городов.
Ключевые слова: суицидология, аутоагрессивное поведения, динамика суицидальной смертности, падения с высоты, самоповешение
Любов Е.Б., Зотов П.Б. Намеренное самоповреждающее поведение при пограничных личностных расстройствах. Часть I: статика и динамика. Суицидология. 2023; 14 (3): 84-95. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-03(52)-84-95
Цель описательного обзора с ключевыми словами «пограничное расстройство личности» и «самоповреждающее поведение» в MEDLINE и PsycINFO статей за период с 2000 года (наряду с основополагающими ранними статьями) – представить доказательные данные о распространённости, динамике несуицидального и суицидального поведения в связи с пограничным расстройством личности (ПРЛ) в целом и отдельными его симптомами в неклинических и клинических выборках. Диагноз ПРЛ изначально требует внимания к риску самоповреждений и использованию особых мер их предупреждения.
Ключевые слова: пограничное личностное расстройство, суицидальные и несуицидальные самоповреждения
Козлов М.Ю. Что говорит теория привязанности о суицидальном поведении? Краткий обзор современных исследований. Суицидология. 2023; 14 (3): 96-106. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-03(52)-96-106
В настоящем нарративном обзоре представлены данные, преимущественно зарубежных исследований последних лет, посвящённых роли небезопасных типов привязанности в развитии суицидальных мыслей и поведения. Сформулированы и сведены воедино факторы, влияющие на развитие так называемых «небезопасных внутренних рабочих моделей» (по Дж. Боулби), увеличивающих риск совершения суицидальной попытки. Перечислены известные на данный момент медиаторные факторы, а именно когнитивные, поведенческие и личностные особенности, опосредующие связь между ненадёжными типами привязанности и суицидальными интенциями. Представленные данные взяты с крупных международных научных репозиториев (ScienceDirect, ResearchGate, CORE), преимущественно за период с 2000 по 2023 г. Данные о роли паттернов привязанности хорошо согласуются с межличностной моделью суицида, нейробиологическими исследованиями и могут быть использованы как мишени при психотерапии суицидального поведения.
Ключевые слова: теория привязанности, суицидальные мысли, суицидальное поведение, детская психологическая травма, интерперсональная теория суицида
Голенков А.В., Зотов П.Б., Козлов В.А., Филоненко А.В. Массовые убийства с использованием огнестрельного оружия в современной России. Суицидология. 2023; 14 (3): 107-118. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-03(52)-107-118
К массовым (с тремя и более жертвами) убийствам (МУ) в последние 30 лет наблюдается повышенный интерес у самого широкого круга специалистов во многих странах мира. Цель – изучение МУ в Российской Федерации (РФ) с использованием огнестрельного оружия и сопоставление различных видов МУ, в том числе орудий МУ между собой. Материалы и методы. Анализировались 129 МУ (мужчин – 142, женщин – 1), совершённых с использованием огнестрельного оружия в РФ в 1991-2022 гг. Возраст убийц колебался от 16 до 70 года (средний – 34,3±15,1 года). Большинство случаев «массовой стрельбы» взято с https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_mass_shootings_in_Russia, а также из электронных средств массовой информации (СМИ) 59 регионов РФ. Сравнительные группы включали 288 случаев МУ, 177 – совершённых с помощью колюще-режущих предметов (КРП), 36 – поджогов и 75 прочих орудий, включая их сочетание. В последнюю группу включено также 11 случаев использования огнестрельного оружия в сочетании с КРП (6), тупым оружием (2) и поджогом (3). Математико-статистическая обработка осуществлялась с помощью описательной статистики и χ2-распределения. Результаты. За изучаемый период времени электронные СМИ стали значительно чаще освещать инциденты со множественными жертвами. Примерно каждый четвёртый (24,8%) случай из 129 МУ произошел в силовых структурах (вооружённые силы, правоохранительные органы, служба исполнения наказаний) с помощью автомата Калашникова во время несения боевого дежурства или караульной службы. В большинстве случаев убийства совершались гражданским огнестрельным оружием (чаще всего охотничьи ружья), в единичных случаях – незарегистрированным огнестрельным гражданским, служебным, боевым ручным стрелковым оружием; семь случаев произошли в группе из 2-4 человек. Жертвами оказались 593 человека (в среднем – 4,59±3,6 жертвы), преобладали случаи с тремя погибшими (53,2%). В предложенной нами рабочей типологии МУ выделены: корпоративные (в силовых структурах; в учебных, образовательных и воспитательных учреждениях; в прочих организациях) МУ, некорпоративные (знакомые, друзья, соседи и др.; незнакомые люди; знакомые и незнакомые) МУ, семейные (родные и близкие (члены семьи), кровные и некровные родственники) МУ и смешанные (жертвы из двух или трёх выше перечисленных групп) МУ. Корпоративные МУ отличались использованием огнестрельного оружия, чаще всего совершённые в силовых ведомствах и учебных (воспитательных) заведениях. Больше всего жертв (6,0±3,7) было в корпоративных МУ, особенно случившихся в академической среде (13,3±5,9 жертвы). Некорпоративные МУ чаще совершались КРП и прочими орудиями. Среди агрессоров, использующих огнестрельное оружие, было больше лиц в возрасте 19 лет и младше (20,3% vs 5,9% в сравнительной группе), они реже употребляли алкоголь (22,0% vs 56,3%), но чаще совершали самоубийства после МУ (31,4% vs 7,3%). Заключение. Случаи МУ с использованием огнестрельного оружия в РФ чаще наблюдались в силовых (военизированных) и учебных (воспитательных) корпорациях с самым большим числом жертв (от 3 до 18, в среднем – 6). Они реже, чем другие агрессоры находились в состоянии опьянения, но чаще совершали самоубийства после МУ. СМИ стали значительно чаще с 1991 по 2022 гг. освещать инциденты со множественными жертвами, что может свидетельствовать о росте числа МУ в России.
Ключевые слова: массовые убийства, типология массовых убийств (расстрелов), огнестрельное оружие, колюще-режущие предметы, поджог, самоубийства после массового убийств, Россия
«Суицидология» № 4 – 2023
Козлов В.А., Голенков А.В. Биология суицидальности. Близнецы и суициды. Суицидология. 2023; 14 (4): 3-38. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-04(53)-3-38
Собраны и проанализированы находящиеся в свободном доступе сведения в базе данных PubMed о суицидальном поведении близнецов. В обзоре литературы данные стратифицированы в тематические разделы о сложностях определения наследуемости при оценке суицидальности близнецов, предикторах их суицидального поведения, анализ и сопоставление реестровых исследований суицидального поведения и его ассоциациях с генетическими факторами, половой стратификации суицидального поведения, суицидальном поведении у близнецов с психическими расстройствами, результатах исследований генных ассоциаций типа случай контроль и полногеномных исследований их суицидальности. Рассмотрены генетические и эпигенетические причины дискордантности монозиготных близнецов. Сформированный к настоящему времени пул исследований позволяет сделать вывод, что суицидальное поведение у близнецов наследуемо и рано проявляет себя комплексом вербальных поведенческих предикторов. Базовой основой формирования суицидального поведения является накопление в геноме однонуклеотидных полиморфизмов, экспрессия которых ассоциирована с формированием личности и таких её черт, как повышенная агрессивность, гиперактивность, расстройство внимания. Суицидальное поведение и явные психические расстройства (биполярная депрессия, шизофрения) коморбидны, но в целом не ассоциированы.
Ключевые слова: суицидальное поведение, психические расстройства, близнецы, монозиготы, дизиготы, наследственность, геном
Любов Е.Б., Зотов П.Б. Намеренное самоповреждающее поведение при пограничных личностных расстройствах. Часть II: факторы риска. Суицидология. 2023; 14 (4): 39-56. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-04(53)-39-56
Обзор литературы основан на поиске по ключевым словам «пограничное расстройство личности» (ПРЛ), «несуицидальное самоповреждение» и «суицидальное поведение» в MEDLINE и PsycINFO статей с 2000 г. В обзоре основное внимание уделено статьям, наиболее актуальным для следующих вопросов: факторы риска несуицидального (нСП) и суицидального поведения (СП) больных с пограничным расстройством личности (ПРЛ); особенности нСП и СП больных ПРЛ.
Ключевые слова: пограничное личностное расстройство, суицидальные и несуицидальные самоповреждения
Меринов А.В., Шишкова И.М., Завалова Е.Р., Васильева Д.М., Провоторова А.О. Аутоагрессивный профиль в подростковом и раннем юношеском возрасте молодых женщин, в настоящий момент имеющих актуальные суицидальные идеи. Суицидология. 2023; 14 (4): 57-70. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-04(53)-57-70
Подростковый и ранний юношеский возраст представляют достаточно напряжённый период в развитии личности любого человека, сопряжённый с проживанием множества нормативных и ненормативных кризисных периодов, что, в свою очередь, связано с манифестацией антивитальных переживаний. Целью исследования является обоснование возможности сквозного присутствия ряда аутоагрессивных паттернов у лиц исследуемой группы с подросткового и юношеского периодов до настоящего времени. Задачи: изучение аутоагрессивного профиля подросткового и юношеского периодов у молодых женщин, имеющих в настоящий момент актуальные суицидальные мысли; обоснование необходимости разработки ранних вариантов выявления антивитальных устремлений. Материалы и методы. В исследовании приняли участие 63 молодые женщины, обратившиеся за консультацией по поводу имевшихся у них в настоящий момент суицидальных мыслей с обдумыванием конкретного плана осуществления суицидальной попытки. Оценивалось присутствие у них аутоагрессивных паттернов суицидального и несуицидального характера в возрасте 14-17 лет. Использованы опросник, направленный на выявление аутоагрессивных паттернов и их предикторов в прошлом и настоящем, а также опросник детских травмирующих переживаний (Childhood Trauma Questionnaire – CTQ). Статистический анализ и обработка данных проводились с использованием критерия χ2 и t-критерий Стьюдента. Математическая обработка проведена с помощью программы SPSS. Результаты и их обсуждение: изучаемую группу статистически значимо характеризует присутствие суицидальных попыток (9,52% против 0,68%; р<0,05). Суицидальные мысли с обдумыванием способа их реализации отмечались у 71,42% молодых женщин (6,12% в контрольной группе). Самоповреждения отмечались у 20% лиц исследуемой группы (в контрольной – 2,04%). Похожие закономерности касались большинства значимых предикторов аутоагрессивного поведения: навязчивого переживания вины и стыда, периодов безысходности и сниженного настроения (во всех случаях – р<0,05). Статистически значимые отличия обнаружены и по шкалам CTQ «эмоциональное насилие» 10,34±2,87 и 6,29±2,07 (исследуемая и контрольная группы соответственно, р<0,05) и «физическое насилие» 7,47±1,37 и 5,91±1,20 (р<0,05), что может иметь отношение к формированию «стартовой точки» будущей аутоагрессивной траектории. Выводы: при обнаружении суицидальных феноменов в настоящем у молодых женщин студенческого возраста, аналогичные переживания и паттерны часто обнаруживаются в подростковом и раннем юношеском периодах. Формирование аутоагрессивной траектории часто происходит гораздо раньше, чем это предполагается. Данный факт устанавливается далеко не всегда, создавая «слепое пятно» из лиц с высоким суицидальным риском. Логично предположить существование как минимум двух обособленных групп молодых женщин, имеющих в настоящий момент суицидальные мысли: с присутствием высокой анамнестической нагруженности антивитальными паттернами, и без такового, с преимущественно ситуационно-реактивным характером суицидальных устремлений.
Ключевые слова: аутоагрессия, суицидология, суицидальная траектория, суицидогенез, подростковый и ранний юношеский возраст, молодые женщины, превентология
Голенков А.В., Егорова К.А., Тайкина Я.Д., Орлов Ф.В. Самоубийства среди детей и подростков в России. Суицидология. 2023; 14 (4): 71-81. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-04(53)-71-81
Несмотря на некоторое снижение числа самоубийств в Российской Федерации (РФ) в последние годы, их доля в структуре смертности особенно молодого населения остаётся значительной. Для профилактики самоубийств важными являются сведения о способах и причинах добровольного ухода из жизни. Цель – изучение самоубийств у детей и подростков в РФ. Материалы и методы. В электронных средствах массовой информации (СМИ) 70 регионов РФ в 2003-2022 гг. удалось собрать информацию о 479 случаях самоубийств, совершённых лицами в возрасте от 8 до 18 лет (средний возраст – 14,98±2,38 года), среди которых девушек было 205 (15,3±2,01), юношей – 274 (14,75±2,59). На каждый случай самоубийства выписывались социально-демографические показатели суицидента, способы ухода из жизни, наличие психических расстройств, употребление алкоголя (психоактивных веществ), вероятные причины и мотивы. В сравнительной группе использовались сведения о 400 суицидентах в возрасте от 19 до 87 лет (средний возраст – 38,1±17,9), собранных в 79 регионах РФ в 2002-2021 гг. Математико-статистическая обработка осуществлялась с помощью описательной статистики и χ2-распределения. Результаты. Больше всего случаев (45-199) самоубийств подростков удалось собрать в СМИ Центрального, Южного, Северо-Западного и Приволжского Федеральных округов. Репортажи с описанием самоубийств детей (от 8 до 11 лет) встречались в 46 статьях (36 мальчиков и 10 девочек). Самыми частыми способами самоубийств среди подростков в РФ являлись повешение (56,2%) и падение (прыжки) с высоты (32,6%). Юноши чаще совершали самоповешение (60,9% vs 49,8% у девушек) и самострел (4,7% vs 1,0%), а девушки – прыжки (падение) с высоты (39,0% vs 27,7%) и самоотравление (5,8% vs 0,7%). Самыми частыми (57%) причинами самоубийств у детей и подростков являлись учёба (не сданные государственные итоговые экзамены – ЕГЭ, ОГЭ, нежелание учиться) и конфликты (ссоры) с родителями. Различия между гендерными группами касались только проблем в отношениях с противоположным полом (неразделённая любовь), которые чаще выявлялись у девушек (12,2% vs 5,1%). Психические расстройства указывались у подростков в единичных репортажах, как и состояния опьянения. Посмертные записки были найдены в 9,6%, почти в три раза чаще у девушек по сравнению с юношами (15,1% vs 5,5%). Заключение. Собранные в электронных СМИ случаи самоубийств подростков в регионах РФ подтвердили, что основными методами (около 90% всех случаев) уходами из жизни являются повешение и падение (прыжки) с высоты. Главные причины самоубийств у подростков это: не сданные государственные экзамены, ссоры с родителями и буллинг (моббинг), на долю которых приходится около 70%. Самоубийства у подростков и детей в РФ отличаются от самоубийств взрослого населения.
Ключевые слова: самоубийства, дети, подростки, методы и причины самоубийств, итоговые экзамены, средства массовой информации, Россия
Гарагашев Г.Г., Матейкович Е.А., Шевлюкова Т.П., Фёдоров Н.М., Жмуров В.А., Сахаров С.П., Абрамова А.В., Топчиу И.Ф., Уманский Е.М. Суицидальное поведение при раке молочной железы у женщин. Суицидология. 2023; 14 (4): 82-107. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-04(53)-82-107
Представлен обзор литературы о суицидальном поведении больных раком молочной железы (РМЖ). Отмечено, что РМЖ относится к тяжёлым заболеваниям, при котором, начиная с момента выявления, лечения и всего последующего периода наблюдения, у многих женщин имеется повышенный суицидальный риск, обычно, в два раза превышающий среднепопуляционные значения. В качестве потенцирующих выступают факторы, связанные с заболеванием (травматическая операция и её последствия, изменение образа тела, при прогрессировании – соматические симптомы – боль, одышка, снижение способности к самообслуживанию), а также традиционно характеризующие суицидальную активность в населении (психические заболевания, одиночество, развод и др.), при минимальной роли алкоголя и ПАВ. Авторами обращается внимание на то, что несмотря на высокую актуальность вопросов профилактики самоубийств онкологических больных, систематически проработанных программ превенции, реализуемых на государственном и других уровнях, в настоящее время нет. За исключением отдельных инициативных территорий не разработана система выявления, регистрации и учёта суицидальных действий этого контингента, что не позволяет оценить масштаб проблемы, и рассчитать необходимый объём и характер превентивных мер. Всё это указывает на актуальность и важность более глубокого изучения вопросов суицидального поведения больных РМЖ, разработки и совершенствования мер превенции, внедрения их в клиническую практику.
Ключевые слова: рак молочной железы, суицид, самоубийство, суицидальная попытка, суицидальные мысли, профилактика суицида
Зотов П.Б., Невзорова Д.В. Суицидальное поведение больных паллиативного этапа наблюдения. Часть II: помощь и профилактика. Суицидология. 2023; 14 (4): 108-126. doi.org/10.32878/suiciderus.23-14-04(53)-108-126
Статья посвящена суицидальному поведению больных паллиативного этапа наблюдения при различных заболеваниях. В части II рассмотрены вопросы оценки суицидального риска, особенности общения с больными, включая примерные вопросы и правила построения беседы при суицидальном поведении, формы психологической поддержки, а также общие и частные меры профилактики. Представленные материалы носят характер методических материалов для практической работы медицинского персонала с данной категорией пациентов.
Ключевые слова: паллиативная помощь, паллиативный пациент, суицид, суицидальное поведение, профилактика суицида