«Суицидология» № 1 – 2022
Любов Е.Б. О бедной Эллен замолвите слово: сто лет психиатрических разночтений. Суицидология. 2022; 13 (1): 3-44. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-01(46)-3-44
Предложены современная психопатологическая трактовка и критическая оценка классического психотерапевтического случая Эллен Уэст (Ellen West) в призме исторического контекста психиатрических концепций и опыта.
Ключевые слова: клинический случай, психопатологический анализ, суицидальное поведение
Орлов Ф.В., Голенков А.В., Деомидов Е.С., Булыгина И.Е. Взрыв бытового газа как способ убийств и самоубийств, совершённых лицами с психическими расстройствами: серия случаев в регионах России (2012-2021 гг.). Суицидология. 2022; 13 (1): 45-58. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-01(46)-45-58
Взрывы бытового газа с гибелью людей происходят в различных регионах Российской Федерации (РФ) ежемесячно. При этом взрывы метана как способ самоубийства и убийства других людей, совершённые больными с психическими расстройствами (ПР) рассмотрены недостаточно полно. Цель исследования – изучение случаев взрыва природного газа в регионах РФ, совершённых с суицидальными и гомицидными намерениями. Материалы и методы. В электронных средствах массовой информации собрана информация о 10 случаях взрывов бытового газа в 10 регионах РФ, произошедших в 2012-2021 гг. Включались только случаи с наличием ПР и преднамеренного суицидального поведения у зачинщиков взрыва. Взрывателями оказались 10 мужчин в возрасте от 19 до 70 лет (средний возраст – 41,7±16,5 года), жертвами – 37 человек (14 лиц мужского пола и 23 женского пола, в том числе пять детей) в возрасте от 1,5 месяцев до 84 лет (средний возраст – 45,5±23,0 года). На каждый случай взрыва у всех участников происшествия собирались социально-демографические показатели и психопатологические особенности деликта. Результаты. В семи случаях инциденты можно квалифицировать как постгомицидные самоубийства, осуществлённые с помощью взрыва бытового газа, в двух случаях как самоубийства без гибели других жильцов, в одном случае как убийство соседей по неприязненным отношениям. Все причины взрыва газа, повлекшего обрушение жилого дома с гибелью людей являлись попытками суицида и/или убийства, совершённые общеопасным способом. Кроме суицидального поведения (пять случаев) вследствие семейных ссор, конфликтов с соседями, финансовых проблем с вынесением судебных решений по конфискации квартиры за взятый кредит, ожидания судебного решения за уголовное преступление подрывники-самоубийцы страдали зависимостью от алкоголя и других психоактивных веществ, умственной отсталостью, хроническим ПР, осложнённым злоупотреблением алкоголем. Убийство с помощью взрыва газа совершил больной шизофренией под воздействием слуховых галлюцинаций и признанный судом невменяемым. Приводится ещё один случай попытки убийства соседей аналогичным способом под влиянием пассивного и активного вариантов бредовой защиты. Заключение. Взрывы бытового газа с целью убийства и/или самоубийства, как правило, сопровождаются массовыми жертвами. Виновники инцидентов были в среднем моложе своих жертв, в анамнезе у них прослеживалось суицидальное поведение и различные ПР. Имеет смысл назначать комплексные судебно-медицинские экспертизы с привлечением судебных психиатров для выяснения психопатологических мотивов таких инцидентов.
Ключевые слова: взрывы бытового газа (метана) в многоквартирных домах, убийства, самоубийства, постгомицидные самоубийства, психические расстройства
Меринов А.В., Байкова М.А., Полкова К.В., Газарян З.Е., Краморева А.С., Алексеева А.Ю. Расширенная суицидологическая характеристика юношей и девушек, совершивших ранее попытку самоубийства. Суицидология. 2022; 13 (1): 59-73. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-01(46)-59-73
По данным официальной статистики ВОЗ, в 2015 году количество самоубийств среди молодёжи в мире в возрастном диапазоне 20-24 лет составило 83692, в сравнении с группой лиц 15-19 лет процент выше на 34,1% (55228) и на 2% больше в возрастной группе 25-29 лет. Согласно данным Росстата на 2019 год в Российской Федерации в результате самоубийств погибло 17192 человека, из них 14299 мужчин и 2893 женщины. Статья посвящена рассмотрению вопроса аутоагрессивного поведения в группе молодых людей из условно благополучного социального пласта общества, которые имеют попытку суицида в анамнезе. Целью данного исследования является изучение особенностей поведения парасуицидентов молодого возраста путём сравнения групп студентов с суицидологической попыткой в анамнезе и без неё. Задачи: выявить отличительные черты студентов - парасуицидентов от контрольной выборки; сравнение респондентов, совершивших парасуицид по гендерному принципу; поиск опорных пунктов приложения профилактической активности в данной возрастной группе. Материалы и методы. В проведённом исследовании приняли участие 983 испытуемых: 245 юношей (с суицидальной попыткой – 30, без неё – 215), 738 девушек (с суицидальной попыткой – 56, без неё – 682). В изучаемую группу всего вошли 86 студентов обоих полов, соответственно, в контрольную – 897. Критерием включения в исследуемую группу являлся попытка суицида в анамнезе. Математическую обработку данных проводили с помощью программы SPSS. Результаты и их обсуждение. Девушки, имеющие в прошлом суицидальную попытку, статистически значимо характеризовались фактами серьёзного физического насилия в анамнезе, намеренным самоповреждающим поведением и наличием ЧМТ. Показатели по данным признакам превышают таковые в контрольной группе в 4,5; 2,6; 4,3 раза. В три раза чаще респондентки исследуемой группы самостоятельно оценивают себя как злоупотребляющих алкоголем, почти 45% из них курят (в группе контроля таковых – 17,7%), 21,4% употребляли наркотические препараты и/или иные ПАВ. В группе в два раза выше показатели по признаку «наличие суицида у родственника». 79% из респондентов исследуемой группы склонны к переживанию периодов сниженного настроения, 64% – испытывают моменты безысходности; 62,5% – испытывают моменты острого одиночества, что значимо отличает их от представительниц группы контроля. Юноши, имеющие в прошлом суицидальную попытку, статистически значимо характеризовались рядом несуицидальных аутоагрессивных феноменов. Помимо фактов серьёзного физического насилия в анамнезе, несуицидального самоповреждающего поведения, которые, к слову, представлены чаще, нежели аналогичные показатели среди исследуемой группы девушек, здесь также присутствуют и опасные для жизни хобби (43,3%), склонность к неоправданному риску (40%). «Наркологический спектр» реализации аутоагрессивных импульсов у юношей исследуемой группы представлен несистематическим употреблением ПАВ (40%), табакокурением (46,7%), субъективной оценкой себя, как злоупотребляющего алкоголем (36,7%). Обращают на себя внимание частые периоды сниженного настроения и моменты безысходности (и в том, и в другом случае 63,3%). 50% респондентов исследуемой группы сообщили, что испытывают навязчивое чувство стыда, в контрольной группе данный показатель в 3,5 раза ниже. В 36,7% лица исследуемой группы признались, что не имеют чёткого смысла жизни. Отличия в серии сравнений девушек и юношей, имевших в прошлом суицидальную попытку, незначительны, что говорит в пользу их родства, однако можно говорить о некой полоролевой окраске обнаруживаемого спектра: значительно большая частота несистематического употребления ПАВ, намеренных самоповреждений и опасных для жизни увлечений в юношеской группе. Выводы. Группы парасуицидальных девушек и юношей – это в целом весьма специфические срезы изучаемой возрастной и образовательной части населения, концентрирующие в себе значительное количество всех паттернов аутоагрессивности, что лишний раз подчеркивает «родство» всех паттернов, направленных на самодеструкцию. Полученные в исследовании результаты могут быть использованы в диагностических алгоритмах оценки суицидального риска.
Ключевые слова: парасуицид, суицидальная попытка, аутоагрессия, суицид, суицидология
Дорошенко С.В., Санаева О.В. Метод структурного тематического моделирования в исследованиях взаимосвязи между финансовой задолженностью и суицидами. Суицидология. 2022; 13 (1): 74-87. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-01(46)-74-87
Факторы суицида, способы его предотвращения постоянно находятся в фокусе внимания международного научного сообщества. Исследовательский интерес охватывает различные сферы, не исключая и экономику, поскольку, являясь одной из причин смертности трудоспособного населения, самоубийство влечёт за собой серьёзные экономические потери. Цель исследования – установление дополнительных детерминант связи между самоубийствами и финансовой задолженностью посредством современных методов машинного обучения, применение которых позволяет эффективнее проанализировать значительно большее количество публикаций за короткий срок. Методы: для анализа информации применен Structural Topic Modeling (структурное тематическое моделирование), позволяющий анализировать небольшие тексты. Информационная база: 3324 аннотации научных статей соответствующей проблематики, размещенных в международной базе Scopus. Период опубликования статей – 2015-2021 гг. Статьи были подобраны из различных отраслей знаний, включая: социальные науки; медицину; искусство и гуманитарные науки; экономику, эконометрику и финансы; психологию. Исследование проводилось в пакете RStudio. Результаты: 1) анализ статистических данных показал рост интереса к изучению связи самоубийств и финансовой задолженности с 400 публикаций в 2015 г. до 600 в 2021 г.; 2) исходя из трёх критериев – качества прогнозирования модели, эксклюзивности и семантической когерентности – была сформирована 21 тема, что подтверждает как высокий исследовательский интерес к проблеме, так и ее многогранность и сложность; 3) подтверждены возрастающая значимость и актуальность исследований относительно таких предположений, как усиление связи задолженностей, самоубийств и экономических кризисов; важность сохранения традиционных ценностей; необходимость особого, в том числе и медицинского, внимания в условиях социальных ограничений; повышенная предрасположенность к суициду на фоне финансовых трудностей отдельных социальных групп и профессиональных сообществ. Полученные результаты могут быть реализованы исследователям, в том числе путём использования эксклюзивных слов в выделенных темах для поиска интересующей литературы по проблемам взаимозависимости самоубийств и финансовой задолженности.
Ключевые слова: суициды, финансовая задолженность, структурное тематическое моделирование, факторы, взаимосвязь
Чистопольская К.А., Rogers M.L., Ениколопов С.Н., Николаев Е.Л., Кравцова Н.А., Садовничая В.С., Дровосеков С.Э. Адаптация «Опросника суицидального кризиса» (SCI-2) на российской интернет-выборке во время эпидемии COVID-19. Суицидология. 2022; 13 (1): 88-104. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-01(46)-88-104
В статье представлена новая диагностическая категория, синдром суицидального кризиса (ССК), предложенная в следующую версию диагностического и статистического руководства по психиатрии (DSM). Цель исследования: адаптация «Опросника суицидального кризиса» (ОСК) на российской выборке. Участники: было использовано 618 ответов на интернет-исследование, проходившее с 16 июня 2020 года по 26 апреля 2021 года. Возраст участников: от 18 до 99 лет. Пол: 451 женщина (74,2%), 135 мужчин (22,2%), 32 участника (3,6%) предпочли не отвечать или указали иную гендерную идентичность. Методики: «Опросник суицидального кризиса», «Опросник суицидального нарратива», «Опросник стрессовых событий», «Колумбийская шкала самоотчёта оценки суицидальной тяжести», ответы на вопросы о суицидальных действиях. Результаты: конфирматорный факторный анализ подтвердил пятифакторную и однофакторную структуру опросника, отдав преимущество пятифакторной модели. На основе ретроспективных данных (самоотчёты респондентов о суицидальных попытках за последний месяц) ОСК показал хорошую диагностическую точность. Был выделен пороговый балл (80), который свидетельствует о наличии актуального суицидального риска. Выводы: адаптация «Опросника суицидального кризиса» прошла хорошо, инструмент готов к использованию в рамках стационарных и популяционных исследований.
Ключевые слова: суицид, суицидальная идеация, синдром суицидального кризиса, опросник суицидального кризиса, модель нарративного суицидального кризиса, COVID-19
Голенков А.В. Супружеские (партнёрские) постгомицидные самоубийства (по данным электронных средств массовой информации в регионах России). Суицидология. 2022; 13 (1): 105-117. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-01(46)-105-117
Супружеские (партнёрские) постгомицидные самоубийства (ПГСУ) самый частый тип таких деликтов. В Российской Федерации (РФ) они практически не анализировались. Цель исследования – изучить случаи супружеских ПГСУ в регионах РФ, их варианты и мотивы совершения. Материалы и методы. В электронных средствах массовой информации за 20 лет (2002-2021 гг.) удалось собрать информацию о 130 случаях ПГСУ в 59 регионах РФ (от 1 до 9 случаев в регионе), 128 мужчинах и 2 женщинах, совершивших убийства с последующим самоубийством в возрасте от 21 до 86 лет (средний возраст – 45,9±12,1 года), и 156 жертвах (19 лиц мужского пола и 137 женского пола) в возрасте от 1,5 месяцев до 84 лет (средний возраст – 39,6±15,7 года). На каждый случай ПГСУ выписывались социально-демографические и криминологические показатели, особенности деликта (наличие психических расстройств, вероятные мотивы). Математико-статистическая обработка осуществлялась с помощью описательной статистики и χ2-распределения. Результаты. В 80% супружеских (партнёрских) ПГСУ жертвой была только жена (сожительница, любимая). В 6,2% – супруга и её дети, в 6,2% – супруга и кто-то из членов семьи (взрослые дети, внуки, родственники, тёща), в 7,6% – супруга и её любовники, либо знакомые мужчины. Только в двух случаях женщины в результате конфликтов убивали ножом своих пожилых мужей (64 и 84 лет). Средний возраст агрессоров и жертв оказался самым низким в супружеско-детских ПГСУ и самый высокий возраст в супружеско-семейных ПГСУ. При этом убитые жёны из подгруппы супружеско-внесемейных ПГСУ были примерно на 10 лет младше своих агрессоров мужей, как и их любовники и убитые мужчины. В этих случаях орудиями и убийств, и последующих самоубийств выступало огнестрельное оружие, а ведущим мотивов агрессии являлась сильная ревность. Мужчины (любовники) были в среднем такого же возраста (38,3±10,7, от 21 до 53 лет) как убитые женщины в этой группе. Убийства чаще всего совершали с помощью колюще-режущих предметов (41,5%), огнестрельного оружия (39,2%) и путём удушения (6,2%), а самоубийства – огнестрельным (42,3%) и холодным (23,1%) оружием, повешением (20%). Ревность (синдром Отелло для патологической ревности) являлся самым частым мотивом смертельной агрессии (26,2%), однако психотический уровень встречался в единичных случаях. Разрыв отношений (расставание) наблюдался в 14,6%, конфликты, ссоры – в 11,6%, развод – в 9,2%. Психические расстройства указывались в 10,8% случаев, чаще всего (60%) зависимость от психоактивных веществ (алкоголя). В 20,8% причины агрессии были не известны. Заключение. Супружеские ПГСУ достоверно чаще совершают мужчины, которые в среднем старше своих жен (партнерш). Предложенная типология супружеских ПГСУ является рабочей и пригодной для практики. Ведущими причинами ПГСУ являются ревность, разрыв отношений между партнерами (супругами), развод, конфликты и ссоры. ПГСУ совершаются, в том числе и людьми с психическими расстройствами, что позволяет предполагать психопатологический фактор в качестве агрессии и аутоагресии.
Ключевые слова: супруги (партнеры, любовники), постгомицидные самоубийства, ревность (синдром Отелло), психические расстройства
Васильева С.Н., Симуткин Г.Г., Счастный Е.Д., Бохан Н.А. Факторы риска суицидального поведения при биполярном аффективном расстройстве. Суицидология. 2022; 13 (1): 118-127. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-01(46)-118-127
Цель: Выявление факторов риска суицидального поведения пациентов с биполярным аффективным расстройством (БАР). Материал. В специализированном психиатрическом отделении обследовано 164 пациента с верифицированным диагнозом БАР. В обследуемой группе преобладали женщины (70,1%), возраст женщин составил 44 года [28; 54], мужчин – 35 лет [30; 51]. Проведён сравнительный анализ социально-демографических показателей и клинико - динамических характеристик БАР в двух группах пациентов с наличием (n=42) и отсутствием (n=122) суицидальных попыток в течение аффективного расстройства. Статистическая обработка данных проводилась с применением программы SPSS Statistics v26. Результаты. Выявлен значительный удельный вес пациентов с БАР, совершивших суицидальную попытку (25,6%). Пациенты с суицидальной попыткой в анамнезе, по сравнению с пациентами без таковой, чаще страдали БАР 1 типа, имели коморбидное расстройство личности и алкогольную зависимость, более ранний возраст манифестации аффективного расстройства, более частое обострение аффективной симптоматики и смешанные эпизоды в течение БАР. Также данные пациенты были менее адаптированы: чаще не состояли в браке, имели незаконченное высшее образование, были безработными или имели инвалидность вследствие психического заболевания. Выводы. Более тяжёлое течение БАР, наличие коморбидной психической патологии и снижение уровня социального функционирования повышают риск суицидального поведения пациентов.
Ключевые слова: суицид, суицидальное поведение, факторы риска, биполярное аффективное расстройство, БАР
Зотов П.Б., Любов Е.Б., Микушин И.А., Скрябин Е.Г., Аксельров М.А., Приленский Б.Ю., Кичерова О.А., Жмуров В.А., Бухна А.Г. мышьяк среди средств суицидальных действий. Суицидология. 2022; 13 (1): 128-153. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-01(46)-128-153
Мышьяк относится к одному из наиболее тяжёлых токсикантов, известных человечеству на протяжении многих веков. Несмотря на широкий выбор и доступность в современном мире других химических агентов, он, по-прежнему, используется как средство суицида, хотя эти случаи в России и зарубежных странах крайне редки. Казуистичность случаев ограничивает возможность более полного изучения и описания ведущих характеристик суицидоопасного контингента, выделения групп риска, ключевых мотивов и антисуицидальных факторов. Меры профилактики проработаны мало и требуют совершенствования. Обобщая данные преимущественно единичных наблюдений, представленных в литературе, авторы отмечают, что среди лиц, использующих при суицидальных действиях мышьяк, преобладают мужчины (не характерно для умышленных самоотравлений). Как правило, это лица молодого и среднего возраста с невысоким образованием, страдающие депрессией. Преобладают истинные мотивы умереть. Обычно используется триоксид мышьяка или его соли, принимаемые внутрь, реже – внутривенно. Первые симптомы отравления неспецифичны, что при отсутствии возможности сбора анамнеза вызывает сложности при постановке диагноза. Антидотная терапия, начатая в первые часы, чаще позволяет спасти жизнь пострадавшему. В заключении авторы указывает на необходимость проведения дальнейших более глубоких исследований.
Ключевые слова: суицид, суицидальная попытка, мышьяк, триоксид мышьяка, гербециды, умышленное отравление, отравление
«Суицидология» № 2 – 2022
Сахаров А.В., Ступина О.П., Пасютина М.С. Суицидальное поведение в Забайкальском крае: эпидемиологические характеристики, влияние пандемии COVID-19 и внедрение инструмента ВОЗ для улучшения системы мониторинга. Суицидология. 2022; 13 (2): 3-17. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-02(47)-3-17
В статье приведён анализ современных эпидемиологических характеристик суицидального поведения в Забайкальском крае, дана оценка влияния пандемии новой коронавирусной инфекции COVID-19 на показатели суицидальной активности населения, а также представлены первые результаты мониторинга самоповреждений, внедрённого в субъекте на основе инструмента ВОЗ. Установлено, что в Забайкалье сохраняется положительная динамика в существенном снижении числа самоубийств, хотя показатель завершённых суицидов в Крае в 2,5 раза выше среднероссийского и в 1,5 раза выше, чем в Дальневосточном федеральном округе. Распространение новой коронавирусной инфекции COVID-19 и связанные с ней неблагоприятные социально-экономические последствия привели к замедлению снижения числа самоубийств и увеличению в 1,5 раза числа суицидальных попыток среди населения региона в 2020 году. Стандартизированный ВОЗ мониторинг самоповреждающего поведения позволил более детально анализировать эпидемиологические особенности суицидальных попыток в регионе.
Ключевые слова: смертность, суицидальное поведение, самоубийство, суицидальная попытка, мониторинг, COVID-19
Голенков А.В., Зотов П.Б. Сравнение постгомицидных самоубийств с обычными убийствами и самоубийствами на федеральном уровне. Суицидология. 2022; 13 (2): 18-27. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-02(47)-18-27
Постгомицидные самоубийства (ПГСУ) – редкий деликт, который сопровождается смертью двух и более человек. В Российской Федерации (РФ) ПГСУ изучены недостаточно полно, их сопоставления с другими родами насильственной смерти не проводились. Цель исследования: сравнить ПГСУ с убийствами и самоубийствами, совершёнными в регионах РФ. Материалы и методы. Использовались данные о 348 ПГСУ (287 мужчин и 61 женщина, в возрасте от 15 до 86 лет; средний – 42,6±14,1 года), собранные в российских электронных средствах массовой информации (СМИ) 76 регионов в 2002-2021 гг. Для сравнения задействованы аналогичные сведения РФ в СМИ о 400 убийствах (259 мужчин и 141 женщина, в возрасте от 12 до 86 лет; средний – 38,2±13,2 года) и 400 самоубийствах (191 мужчина и 209 женщин, в возрасте от 11 до 86 лет; средний – 29,5±14,1 года). Математико-статистическая обработка осуществлялась с помощью описательной статистики и распределения (теста) χ2. Результаты. Мужчины с ПГСУ были старше всех по возрасту (в среднем – 43,2±14,1 года), чаще всего (46,7%) убивали своих супруг (партнерш), а потом себя с помощью огнестрельного оружия и взрывов в результате личностно-семейных проблем и конфликтов, связанных с работой. Женщины с ПГСУ, как правило (78,7%), убивали своих несовершеннолетних детей путём удушения, сопряжённого с падением их с высоты, утопления и нескольких орудий агрессии в связи с различными состояниями здоровья. Для ухода из жизни они использовали прыжки с высоты и несколько методов самоубийства. В группе убийц чаще всего выявлялись те или иные психические расстройства (38,6-39,7%), наличие судимости (18,4-34,4%) в прошлом, состояние опьянения (58,9-66,8%) в момент деликта. Агрессию они обычно (46,8-54,4%) направляли на своих знакомых (реже чужих людей), используя холодное оружие (женщины), тупое оружие и поджог (мужчины); имели конфликты, связанные с антисоциальным окружением. Самоубийцы обоих полов оказались самыми молодыми людьми среди всех сравниваемых групп. Мужчины-суициденты (в среднем – 33,3±15,4 года) выделялись самоубийствами в результате падения под транспорт и транспортных аварий, наличием материально-бытовых трудностей; состояние опьянения было в 47,1%. Женщины-суициденты (в среднем – 26,2±11,1 года) чаще других использовали отравляющие вещества и самоповешение, нередко находясь в состоянии опьянения (65,6%), имели личностно-семейные конфликты. Заключение. Все шесть сравниваемых групп с различными случаями насильственной смерти различались между собой по указанным социально-демографическим, клиническим, криминологическим показателям и причинам их совершения. ПГСУ существенно отличается от обычных убийств и обычных самоубийств, ПГСУ мужчин – от ПГСУ женщин.
Ключевые слова: постгомицидные самоубийства, убийства, самоубийства, демографические группы, мотивы (причины), регионы Российской Федерации
Любов Е.Б. Суицидальный договор в картинах и образах. Часть I: определение, типология, распространённость и способы. Суицидология. 2022; 13 (2): 28-49. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-02(47)-28-49
В первой части литературного обзора с опорой на научные статьи, сведения СМИ с привлечением уместных примеров из художественной литературы и кинематографа показаны особенности, типология, распространённость и способы совершения суицидальных договоров в рамках «парных смертей», культурно-исторического и клинико-социального дискурсов.
Ключевые слова: парная смерть, суицидальный договор, варианты, способы, распространённость
Краморева А.С., Меринов А.В., Газарян З.Е., Услонцев Д.Н. Влияние COVID-19 на суицидологические показатели в городе Рязани, Рязанском и Рыбновском районах области. Суицидология. 2022; 13 (2): 50-60. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-02(47)-50-60
Согласно научному обзору ВОЗ в первый год пандемии COVID-19 глобальная распространённость тревоги и депрессии увеличилась на 25%. Особенности пандемии, связанные и несвязанные с вирусом напрямую, могут привести к различным типам суицидального поведения. Цель. Выяснить, влияет ли COVID-19 на количественные характеристики и структуру суицидальности на примере Рязани, Рязанского и Рыбновского районов Рязанской области. Материалы и методы. Проведено исследование 9616 актов о смерти на базе ГБУ РО «Бюро судебно-медицинской экспертизы имени Д.И. Мастбаума», которое позволило изучить три крупнейших района Рязанской области: г. Рязань, Рязанский и Рыбновский районы. Из проанализированных актов были выбраны те, которые включают причины смерти, демонстрирующие наиболее вероятную суицидальную направленность. Критерием включения были следующие причины смерти: падения с высоты (группа 1), нанесение смерти посредством повешения (группа 2) и фатальные порезы предплечья и запястий (группа 3). Данные акты о смерти были оценены по возрастному и половому признакам среди лиц, совершивших суицид. Результаты и их обсуждение. По данным анализа за 2019 год СКС (стандартизированный коэффициент суицидальности) составил 10,9, а за 2021 год – 14,5, то есть замечен прирост на 33%. Результаты подсчёта при разделении по полу отличны: СКС среди женщин в 2019 году – 2,59, в 2021 году – 6,96. Среди мужчин в 2019 году СКС составил – 21,14, в 2021 году – 20,79. За 2019 год 70 случаев квалифицированы как намеренные самоповреждения, а за 2021 – 92, исходя из критерия включения причин, что привело к суицидальному приросту на 31% в относительных числах. В группе №1 зафиксирован прирост суицидальных случаев на 78% вследствие падения с высоты. Причём доля женщин в группе падений значимо возросла: 21,4% в 2019 году, 40% – в 2021. В группе №2 количество суицидентов с причиной «механическая асфиксия вследствие сдавления шеи петлёй» увеличилось на 28%. В данной группе различие менее выражено: 13,6% в 2019 году, 17,2% в 2021. Касательно группы №3: зафиксированы случаи смерти только среди мужчин. При возрастном анализе: в группе №1 средний возраст умерших снизился на 10 лет – с 54,4 лет в 2019 году до 44,9 лет в 2021. В группе №2 средний возраст суицидентов составлял 51,7 в 2019 году и 49,2 года в 2021 году. Примечательно, что 5,43% всех суицидентов имели диагноз «Новая коронавирусная инфекция COVID-19». При анализе динамических изменений и распределении суицидальных случаев во времени не удалось выявить прямой зависимости в отношении конкретных месяцев, когда выявлялось наибольшее число самоубийств, с «пиками» заболеваемости инфекцией. Выводы. В первом календарно целостном году пандемии количество суицидальных случаев увеличилось. Также видны значимые изменения в гендерной и возрастной структуре, что позволяет предположить объективную значимость роли пандемии новой коронавирусной инфекции как внешнего фактора, влияющего на количественную и качественную структуру суицидальности в Рязанской области.
Ключевые слова: COVID -19, новая коронавирусная инфекция, суицид, инфодемия
Филоненко А.В., Голенков А.В., Филоненко В.А., Сергеева А.И. Суицидально-гомицидное поведение опекунов лиц с деменцией. Суицидология. 2022; 13 (2): 61-73. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-02(47)-61-73
Актуальность оценки и заботы о психическом здоровье опекунов лиц с деменцией обусловлена не только возникающими у них суицидальными намерениями в отношении себя, но и мыслями о причинении вреда подопечному. Суицидально-гомицидные намерения развиваются постепенно, не проявляются и представляют потенциально опасность для убийства. Цель обзора в обобщении мотивационных факторов, побуждающих попечителей к совершению суицидных, гомицидных действий и повышения медико-социальной эффективности предотвращения убийств с разработкой вероятных направлений профилактики. Знания о факторах, связанных с суицидом, необходимы для предупреждения трагических исходов. Результаты. Представлены социально-демографические характеристики по отношению к разным мотивам и видам суицида. Описаны группы риска, которые могут привести к убийству инвалида. Учёт и практическое использование выявленных социально-демографических особенностей позволит снизить уровень гомицида в обществе. Существует очевидная необходимость поддержки лиц, осуществляющих уход за больными с деменцией и инвалидностью. У членов семьи, осуществляющих уход за людьми с деменцией, высокий уровень суицидальных и гомицидных мыслей, при этом депрессия является фактором риска, а пожилой возраст и мотивы жизни служат защитными факторами. Вмешательства по снижению риска самоубийства у лиц, осуществляющих уход за больными деменцией, должны быть направлены на купирование депрессии и мотивацию продолжения своей жизни и жизни подопечного, обучению методам оказания ухода за ним и социальной поддержки.
Ключевые слова: социальная поддержка, опекуны, деменция, инвалидность, убийство, самоубийство
Касимова Л.Н., Святогор М.В., Сычугов Е.М. Роль клинических и социальных факторов риска в возникновении и развитии суицидального поведения у подростков и лиц молодого возраста. Суицидология. 2022; 13 (2): 74-91. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-02(47)-74-91
Во всём мире суицид остается одной из ведущих причин смерти среди подростков. В настоящее время отсутствует единая концепция возникновения и развития суицидального поведения, необходимая для осуществления эффективных профилактических мер. Цель. Проанализировать данные исследований по оценке клинико-социальных факторов риска суицидального поведения молодёжи. Материал. Отечественные и зарубежные публикации последних лет. Результаты и заключение. Исследования продемонстрировали связь между качеством психического здоровья и суицидальным поведением. Во многом на суицидальное поведение влияют особенности протекания психических болезней в молодом возрасте. Риск суицида значительно возрастает при сочетании нескольких психических расстройств. Предшествующее суицидальные мысли и попытки являются одним из наиболее сильных факторов риска для будущего суицидального поведения молодых людей. Личностными и поведенческими факторами, определяющими возникновение суицидальных тенденций у молодёжи, являются низкая самооценка, импульсивность, ощущение безнадёжности и отсутствие навыков преодоления трудностей. Все формы издевательств и негативного отношения тесно связаны с попытками самоубийства. Установлена связь между суицидальными явлениями и нагрузками в школе. В большей степени склонны к самоубийству молодые люди, детство которых прошло в неблагоприятных условиях. Мероприятия по предотвращению самоубийств должны учитывать многогранность специфики суицидального поведения в молодом возрасте, с учётом роли не только клинических, но также социальных и культуральных факторов в суицидогенезе.
Ключевые слова: суицид, суицидальное поведение, суицидогенез, подростки, молодёжь, факторы риска
Зотов П.Б., Скрябин Е.Г., Рейхерт Л.И., Жмуров В.А., Спадерова Н.Н., Бухна А.Г., Зенкевич А.А., Плотникова Д.С. Гелий среди средств суицидальных действий. Суицидология. 2022; 13 (2): 92-116. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-02(47)-92-116
Обсуждаются вопросы использования инертного газа гелия при совершении суицидальных действий. Показано, что появление этого метода – следствие широкого доступа гелия для населения в сочетании с активным продвижением в интернет-ресурсах информации как об «эффективном и мирном средстве» для суицида. Как технология, предложенная в государствах, где разрешена эвтаназия, в настоящее время распространяется во многих странах мира, и число ежегодно погибающих от умышленных ингаляции гелия растёт. В большинстве это мужчины, преимущественно молодого возраста. Среди факторов риска: депрессия, социальное и материальное неблагополучие. Представленные в обзоре данные свидетельствуют о высокой актуальности данной темы. Тем не менее, многие вопросы изучены и освещены в специальной литературе недостаточно полно, и требуют более глубоких исследований. Прямое следствие – сложности в определении спектра эффективных мер профилактики. Предлагаемые сегодня традиционные меры ограничения доступа к газу, вполне ожидаемо будут односторонни и недостаточно эффективны. Можно с определённой долей уверенности предположить, что при отсутствии должного внимания к теме, сохранении возможности для населения получать доступ к газу и, самое главное, потенцирующей информации в СМИ, количество потребителей и жертв Не будет увеличиваться, и он сможет занять более значимое место в общей структуре суицидов. В России в настоящее время «гелиевый» выход, всё же относительно редкое явление. Поэтому своевременное, масштабное, комплексное и целенаправленное проведение дифференцированных мер профилактики может явиться залогом ограничения распространения в популяции данного способа самоубийства и одной из мер по снижению суицидальной смертности.
Ключевые слова: суицид, самоубийство, гелий, инертный газ, отравление гелием, ингаляция гелия, «гелиевая» смерть
«Суицидология» № 3 – 2022
Розанов В.А. Агрессия и аутоагрессия (суицид) – анализ с позиций нейробиологии. Суицидология. 2022; 13 (3): 3-38. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-03(48)-3-38
В суицидологии понятие «аутоагрессия» часто употребляется и как агрессия, направленная на субъект, и как синоним суицидальности, главным образом исходя из психоаналитических представлений, сформулированных З. Фрейдом. Цель настоящего описательного обзора – подвергнуть как можно более объективному анализу эти представления, используя данные нейробиологического, нейропсихологического и нейрогеномного характера. Результаты. В современном суицидологическом дискурсе обосновывается концепт «агрессивного самоубийства», то есть самоубийства, совершённого наиболее летальными способами, при котором агрессия выступает как черта личности, непосредственно предрасполагающая к совершению самоубийства. Мы рассмотрели основные представления о взаимосвязи агрессии и аутоагрессии с позиций понятийного аппарата, некоторых статистических данных и общих нейробиологических факторов. Представленные в обзоре данные свидетельствуют, что современное понимание агрессивного поведения (например, в контексте психопатии или антисоциального расстройства личности) и суицидального поведения, при всём многообразии подходов, исходит из во многом совпадающих представлений. В обоих случаях вовлечены одни и те же нейробиологические системы (серотониновая, катехоламиновая, система нейроэндокринной регуляции и ряд других), нейропсихологические и психофизиологические показатели имеют большое сходство, нейроморфологические отклонения (волюмометрические и функциональные оценки активности префронтальной коры, миндалевидного тела и эмоциогенных структур) имеют схожие черты. Значительное число генетических маркеров являются общими для агрессии и самоубийства. Нейробиологические данные вскрывают факторы, которые лежат в основе тесной взаимосвязи связи между агрессивностью и суицидальностью, выявляемой с помощью опросников и психологических инструментов. Агрессивный инстинкт или черта выступает в роли эндофенотипа самоубийства, наряду с другими эндофенотипами, например, стресс-уязвимостью и некоторыми чертами личности. Неоднородность агрессии (реактивная, импульсивная и эмоционально нагруженная, и проактивная, спланированная, расчётливая и холодная) имеет свои аналогии в виде импульсивного самоубийства на фоне растормаживающего действия алкоголя и самоубийства осознанного и спланированного на фоне депрессивных состояний. Заключение. Нейробиологический подход подтверждает продуктивность представлений, высказанных психоаналитиками, и открывает новые перспективы изучения и агрессии, и суицида.
Ключевые слова: агрессия, аутоагрессия, суицид, нейробиологические механизмы
Голенков А.В., Зотов П.Б. Анализ самоубийств агрессоров после массовых самоубийств. Суицидология. 2022; 13 (3): 39-57. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-03(48)-39-57
К массовым убийствам (МУ) обычно относят акт агрессии с тремя и более жертвами в течение короткого времени, совершённого в одном месте и в рамках одного события. Готовность умереть или совершить самоубийство весьма распространённая характеристика такого преступника, поэтому есть все основания рассмотреть особенности МУ, в том числе и в рамках убийства-самоубийства (МУС). Цель исследования – изучить случаи МУС в Российской Федерации (РФ), произошедших в 2002-2021 гг., путём сопоставления их с обычными массовыми убийствами (ОМУ) и так называемыми постгомицидными самоубийствами (ПГСУ) с одной-двумя жертвами. Материалы и методы. Проанализированы 47 случаев (44 мужчины и 3 женщины, в возрасте от 16 до 70 лет; средний – 39,9±13,9 года) МУС из 32 регионов РФ. Группами сравнения являлись 67 случаев (63 и 4, 15-64 года; 34,3±10,4) МУ, но без самоубийств агрессоров (ОМУ) из 41 региона РФ и 348 ПГСУ (287 и 61, 15-86 лет; 42,6±14,1) из 69 регионов РФ. Математико-статистическая обработка осуществлялась с помощью описательной статистики, хи-распределения и t-критерия. Результаты. Почти каждое четвёртое МУС заканчивалось гибелью пяти и более человек (в среднем – 3,94 жертвы), при ОМУ в 91% случаев жертв было меньше пяти (3,48), ПГСУ ограничивалось одним пострадавшим в 72,1% (1,28). Анализ также показал, что МУС – это обычно семейное (домашнее) убийство (чаще супруг и детей) с последующим самоубийством, связанное с супружескими конфликтами и совершённое, как правило, общеопасным способом (огнестрельное оружие и взрывы) с самым большим числом жертв. ОМУ – преимущественно внесемейное убийство, связанное с конфликтами, в которых участвуют посторонние люди, совершённое людьми молодого и зрелого возраста, чаще в состоянии опьянения с использованием колюще-режущих предметов, поджога и нескольких способов агрессии. ПГСУ с одной или двумя жертвами – чаще супружеское или детское убийство, связанное с конфликтами в семье, совершённое прочими способами (удушение и др.). Агрессоры ПГСУ оказались старше всех, реже имели судимостьв прошлом. Среди них было больше всего женщин и лиц 60 лет и старше. Заключение. Выделенные группы – МУС, ОМУ и ПГСУ существенно различаются между собой по ряду социально-психологических (демографических) и криминологических показателей.
Ключевые слова: массовые убийства, самоубийства, постгомицидные самоубийства, Российская Федерация
Любов Е.Б. Суицидальный договор в картинах и образах. Часть II: характеристики и экспертиза. Суицидология. 2022; 13 (3): 58-87. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-03(48)-58-87
Во второй части обзора литературы с опорой на научные статьи, сведения СМИ с привлечением уместных примеров из художественной литературы и кинематографа показаны типовые характеристики суицидальных договоров, отличающие их от убийств - самоубийств и индивидуальных суицидов.
Ключевые слова: суицидальный договор, убийства-самоубийства, характеристики
Полкова К.В., Меринов А.В., Старостенко А.Е. Cуицидологическая характеристика молодых мужчин с опасным потреблением алкоголя. Суицидология. 2022; 13 (3): 88-102. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-03(48)-88-102
Факт связи аутоагрессивного поведения со злоупотреблением алкоголем широко известен среди научного сообщества. В ряде работ, касающихся связи суицидального поведения с алкоголизацией, зачастую применялся критерий объёмных доз потребления спиртных напитков на душу населения, а также оценивалось количество самоубийств в конкретном регионе или стране, где часто обнаруживалась положительная корреляция между ростом потребления алкоголя и увеличением числа суицидов. Однако потребление алкоголя per capita (на душу населения) формируется не только благодаря лицам, уже имеющим алкогольную зависимость, но и за счет тех, кто злоупотребляет алкоголем ещё на донозологическом уровне. Последние, безусловно, способны вносить вклад в совокупные параалкогольные показатели суицидальной смертности. В настоящее время отсутствуют данные о суицидологических характеристиках лиц с донозологическими формами злоупотребления алкоголем, в частности, с опасными формами потребления. Материалы и методы. Исследованы 456 мужчин в возрасте от 20 до 27 лет, обучающиеся в ВУЗе. Из них 56 имели «опасное потребление алкоголя» и вошли в исследуемую группу. Контрольную группу составили 400 молодых мужчин, не оцениваемые как опасно потребляющие. В качестве основного инструмента исследования использовался RUS-AUDUT. Для оценки присутствия суицидологически значимых паттернов использовался опросник, направленный на выявление аутоагрессивных паттернов в прошлом и настоящем. Математическую обработку данных проводили с помощью программы SPSS. Результаты и обсуждение. Количество суицидальных попыток в изучаемой группе в десять раз превышало таковое в группе контроля в последние два года, а на протяжении жизни вообще – в пять раз. Доклиническое злоупотребление алкоголем в группе молодых мужчин повлияло на частое обнаружение суицидальных мыслей (60,71% в исследуемой группе против 27,5% в контроле). Самоповреждения в последние два года также преобладали в изучаемой группе (14,29% против 3,5% в группе контроля). Выводы. Исследуемая группа лиц мужского пола, имеющих паттерны опасного употребления алкоголя, представляет собой весьма неблагоприятную в суицидологическом разрезе категорию, требующую дальнейшего, пристального изучения. Полученные в ходе исследования данные должны использоваться в оценке суицидального риска среди мужчин молодого возраста.
Ключевые слова: опасное потребление алкоголя, суицидальная попытка, суицид, аутоагрессия, суицидология, донозологические формы злоупотребления алкоголем, бытовое пьянство
Козлов В.А., Сапожников С.П., Голенков А.В. Региональная динамика коэффициента гендерной суицидальности. Суицидология. 2022; 13 (3): 103-113. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-03(48)-103-113
Цель работы – сравнение динамики коэффициента гендерной суицидальности (КГС) населения городов и сельской местности. В статье рассмотрены вопросы региональной динамики (село / город) КГС (частное от деления относительных показателей частот суицидов у мужчин на частоты суицидов у женщин) в Чувашской Республике (ЧP) за период 1995-2002 гг. Полученные данные сопоставлены с аналогичным показателем за тот же период в Российской Федерации (РФ), а также за период 2003-2019 гг. по данным ВОЗ). Полученные данные позволили сделать вывод, что за период 1995-2002 гг. динамика изменений КГС в сёлах и городах ЧР значительно различалась, форма графиков напоминала синусоиды, находящиеся в противофазе. В сёлах наблюдался тренд к увеличению КГС, а в городах – к уменьшению. При расчёте КГС в РФ без деления по признаку город – село, в период 2003-2019 гг. наблюдалось как ежегодное уменьшение частот суицидов, так и гораздо меньшее КГС, изменения – связанные со значительным снижением частот суицидов среди мужчин, чем с гораздо менее выраженным уменьшением частот суицидов у женщин. Динамика КГС за исследованный период среди сельского и городского населения значительно различается, если с 1998 г. к 2002 г. в городах наблюдался тренд на выравнивание частот суицидов среди мужчин и женщин, то в сёлах тренд был противоположный. КГС при оценке в больших популяциях стабилен в значительных временных периодах. Полученные данные являются косвенным доказательством мультифакториальной природы суицидального фенотипа.
Ключевые слова: суицид, гендерный парадокс, коэффициент гендерной суицидальности, село, город
Гарагашева Е.П., Спадерова Н.Н., Приленская А.В., Кичерова О.А., Аксельров М.А., Бухна А.Г., Жмуров Д.В., Приленский А.Б. Суицидологическая ситуация в малой территории: опыт системного анализа. Сообщение II: суицидальные попытки. Суицидология. 2022; 13 (3): 114-133. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-03(48)-114-133
Изучение попыток самоубийства – важный этап исследований, позволяющий оценить уровень и ключевые характеристики суицидальной активности населения в регионе. Изучение этого наиболее суицидоопасного контингента даёт более чёткое представление о факторах и группах риска, способствует выделению приоритетных направлений и мер профилактики. Полученные в г. Ялуторовске и районе (Западная Сибирь) данные о суицидентах показали характерное для Российской Федерации превышение среди них женщин (соотношение М:Ж – 1:1,2-1,5). При этом средний возраст лиц, совершивших попытку, в районном центре составил 35,9 лет, на селе – 34,7 года. Выявленным негативным фактом явилось практически отсутствие различий по возрасту у женщин в сельской местности – 33,3 (покушающиеся) и 34,2 (погибшие), что может указывать на отсутствие необходимой психологической помощи в территории и доступа к ней. Это вполне может быть значимой причиной отмеченного ранее значительного «омоложения» женских суицидов в регионе исследования. Среди других особенностей – более низкие, чем в РФ, показатели в структуре самоповреждений умышленных самоотравлений (город – 35,9%, село – 37,7%), при высоких значениях механической асфиксии (город – 11,7%, село – 20,3%) и полном отсутствии покушений с использованием огнестрельного оружия, несмотря на высокий процент его применения среди погибших (город – 13,1%, село – 10,7%). К значимым элементам суицидальной динамики отнесён алкоголь, выявленный у 34,5% суицидентов в городской популяции и 39,1% селян. Было установлено, что алкоголь ассоциируется с более брутальными способами самоповреждений – механической асфиксией и самопорезами, независимо от проживания пострадавшего. В целом, представленный в настоящей работе динамический анализ покушений на самоубийства в период 2012-2020 гг. показал достаточно полную картину происходящего в регионе исследования. Отмеченные недостатки указывают на необходимость совершенствования отдельных элементов системы учёта и суицидальной превенции, в том числе путём повышения доступности помощи населению, оказываемой специалистами в области психического здоровья.
Ключевые слова: суицид, самоубийство, суицидологическая ситуация, динамическая оценка суицидологической ситуации, малые территории, профилактика суицида, Ялуторовск, Тюменская область, Западная Сибирь
«Суицидология» № 4 – 2022
Любов Е.Б. Радости и муки Людвига Больцмана, или постоянство случая. Часть I: элементы биографии. Суицидология. 2022; 13 (4): 3-26. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-04(49)-3-26
Триумф и трагедия Людвига Больцмана, романтического мыслителя, корифея физики и человека на все времена, воплощены в катаклизмах науки и мира конца ХIХ – начала ХХ веков. Прослежены этапы большого пути в науке и жизни с приметами зреющего годами суицидального поведения на фоне кумуляции хронических психического и соматического недугов, порочного круга множащихся психосоциальных дистрессов. Вместе с тем взаимная преданность семье и делу всей жизни (креативность) служили защитными (антисуицидальными) факторами и скрашивали самые чёрные дни. По возможности уместно приведены свидетельства современников, биографов, выдержки из личных писем и выступлений профессора Больцмана, подчеркивающие ипостаси уникальной в своей многогранности личности: ниспровергателя догм и традиций, бунтаря-демона нежнейшей трепетной души и страстотерпца.
Ключевые слова: Больцман, история жизни, болезнь, суицид
Голенков А.В. Самоубийства после убийств из сострадания. Суицидология. 2022; 13 (4): 27-37. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-04(49)-27-37
Убийство из милосердия (Mercy killing) (МК) основано на предпосылке, что качество жизни у человека достигло такой степени, когда смерть в результате убийства становится актом сострадания, независимо от согласия страждущего лица. Малочисленность публикаций по теме МК с последующим самоубийством, особенно в отечественной научной литературе, делает такую работу актуальной и востребованной. Цель исследования – изучить случаи самоубийств после МК в субъектах Российской Федерации (РФ), произошедших в 2006-2021 гг. Материалы и методы. Проанализировано 10 случаев МК (5 мужчин и 5 женщин, в возрасте от 33 до 76 лет; средний – 57,0±13,2 года) из девяти регионов РФ. Результаты. МК чаще совершали родители (7), а жертвами были взрослые дети (4), либо малолетние дети (2) с умственной отсталостью (инвалидностью с детства), реже – больные с деменцией (3), детским аутизмом (1). Агрессоры в большинстве случаев оказались старше своих жертв (6 лиц мужского пола и 4 женского, в возрасте от 5 до 83 лет; средний – 42,1±23,9 года). Средствами как убийств, так и самоубийств чаще (50-60%) выступали колюще-режущие предметы, реже (20%) – удушение (самоповешение). Огнестрельное оружие агрессоры не использовали. Заключение. Случаи МК в РФ – это преимущественно убийство родителями детей (недееспособных инвалидов с детства, в возрасте 18 лет и старше) с интеллектуально-мнестическими нарушениями, из-за невозможности осуществлять за ними уход, связанный с неизлечимой болезнью опекуна и её прогрессированием.
Ключевые слова: Mercy killing, самоубийства, отравление психотропными средствами, Российская Федерация
Полкова К.В., Меринов А.В., Комаров Е.В., Старостенко А.Е., Леонов Е.В., Меринов Н.Л., Буршинов А.О. Суицидологическая характеристика молодых женщин с опасным потреблением алкоголя. Суицидология. 2022; 13 (4): 38-57. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-04(49)-38-57
Проблема злоупотребления алкоголем актуальна вне зависимости от гендерной принадлежности, однако женщины более подвержены стигматизации и осуждению обществом. Тема алкогольных проблем среди них, по-прежнему, остаётся неудобной и менее изученной. Основная часть публикаций по данной теме касается алкогольной зависимости у женщин, которая зачастую характеризуется большей прогредиентностью и более «злокачественным» течением. Учитывая факт прямой связи между количеством употребляемого алкоголя на душу населения и уровня суицидов на определённой территории, изученной рядом исследователей, не сложно понять, что среди этой общей доли употребляющих алкоголь есть и донозологически злоупотребляющие, в том числе имеющие так называемое «опасное потребление алкоголя» (новая рубрика в МКБ-11). Они также составляют значительную долю среди покончивших с собой и представляют особый интерес в плане изучения их как потенциальной группы суицидального риска. Статья посвящена изучению аутоагрессивных особенностей в группе молодых женщин, имеющих паттерн опасного потребления алкоголя. Цель исследования: изучение связи опасного потребления алкоголя у молодых женщин с их аутоагрессивными характеристиками. Материалы и методы. В исследовании приняли участие 435 женщин в возрасте от 20 до 27 лет, обучающиеся в ВУЗе (86 человек с опасным потреблением алкоголя и 349 – без). Основным инструментом диагностирования опасного потребления алкоголя являлся адаптированный для России тест RUS-AUDIT. В исследуемую группу вошли лица, употребляющие алкоголь в среднем более двух стандартных доз алкоголя в сутки и/или более шести за неделю, которые набрали 5-9 баллов по тесту RUS-AUDIT. В группу контроля вошли молодые женщины, набравшие 0-4 балла по тесту RUS-AUDIT, употребляющие алкоголь в среднем менее указанных выше доз в сутки и неделю. Математическую обработку данных проводили с помощью программы SPSS. Результаты и обсуждение. По классическим аутоагрессивным паттернам среди изучаемых групп не было обнаружено статистически значимых отличий (только количественное преобладание в исследуемой группе). Девушки с опасным потреблением алкоголя чаще наносили самоповреждения, особенно в последние два года (более чем в 2,5 раза). Среди исследуемой группы обнаружилось преобладание в последние два года несистематического потребления наркотических веществ (разница более чем в 3 раза). Субъективно злоупотребляющими алкоголем в последние два года себя признали лишь 5,81% из исследуемой группы, что можно рассматривать как защитную модель нормализации, либо механизм включившегося алкогольного отрицания. 68,05% девушек с опасным потреблением алкоголя хотели обратиться к психиатру или психотерапевту, в том числе по поводу «комплексов», что отражается в более часто распространённом у них стыде собственного тела в последние два года (72,09% против 54,15%), а также ощущении наличии физического недостатка (25,58%). Преобладающими защитными психологическими механизмами в исследуемой группе оказались регрессия (что согласуется с выявленной в исследовании повышенной аффективностью) и компенсация. Выводы. Молодые женщины с опасным потреблением алкоголя не продемонстрировали статистически значимых отличий по наличию суицидальных мыслей и попыток, что можно связать с молодым возрастом респонденток, не исключающим роста показателей со временем. Влияние опасного потребления алкоголя на суицидологические характеристики, вероятно, имеет гендерные различия, нуждающиеся в конкретизации. Введение новой рубрики в МКБ-11 «опасное потребление алкоголя» даст возможность разработки профилактических мер в отношении возможных суицидологических и наркологических последствий данного паттерна.
Ключевые слова: опасное потребление алкоголя, суицидальная попытка, аутоагрессия, суицидология, донозология, бытовое пьянство
Зотов П.Б., Скрябин Е.Г., Калашников А.А., Аксельров М.А., Кичерова О.А., Пономарева М.Н., Бухна А.Г., Приленский А.Б., Юдина С.С. Самопорезы у погибших от суицида: основные и ассоциированные характеристики. Суицидология. 2022; 13 (4): 58-79. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-04(49)-58-79
Представлен постмортальный анализ самопорезов у 271 погибшего от суицида (235 мужчин и 36 женщин в возрасте от 11 до 91 года, соотношение М : Ж – 6,5 : 1). Показано, что острые раны и следы самопорезов, за исключением смертельных ножевых ранений, как основного способа суицида, регистрируются у 9,9% погибших, при минимальном различии у мужчин и женщин – 9,8% и 11,1% соответственно. В 5,5% это острые раны как дополнительный травмирующий элемент, нанесённый в период реализации суицидального акта, в 4,4% – рубцы от прежних самоповреждений. Эти группы чётко разделены, сочетание острых ран и рубцов встречается лишь в единичных случаях, что свидетельствует о двух различных алгоритмах поведения. Основная зона повреждений – предплечья рук (100%), значительно реже – живот, нижние конечности, грудная клетка и шея. В большинстве случаев (88,9%) раны и рубцы носят множественный характер, у каждого второго (51,9%) погибшего располагаются с двух сторон. Алкоголь в крови выявляется у 55,6% суицидентов со следами самоповреждений, несколько превышая аналогичный показатель группы лиц без дополнительных ран (46,3%), что позволят его рассматривать как универсальный и общий фактор риска для обеих групп. Большинство лиц с острыми и рубцовыми ранами для реализации самоубийства избирают другой, отличный от нанесения себе колото-резанных ран, но с высокой степенью летальности, способ. В заключении авторы делают вывод о том, что полученные в ходе исследования данные указывают на важный практический вывод – более внимательный осмотр пациентов врачом любой специальности, активное выявление следов самоповреждений, суицидального поведения и изучение суицидального анамнеза – значимый элемент суицидальной превенции, позволяющий выявлять группу риска и своевременно направлять человека к специалисту в области психического здоровья. Предложенное направление исследований позволяет получить значимые для клинической суицидологии, судебной медицины, криминалистики и других дисциплин данные, что указывает на важность продолжения работы.
Ключевые слова: суицид, самопорезы, самоповреждения, раны
Козлов В.А., Голенков А.В., Иванова Д.А., Бахман Е.К. Самоубийства в Чувашской Республике (по данным электронных СМИ в 2002-2021 гг.). Суицидология. 2022; 13 (4): 80-90. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-04(49)-80-90
Цель исследования: изучить структуру, динамику и мотивы завершенных самоубийств в Чувашии с 2002 по 2021 гг. Материалы и методы. В электронных средствах массовой информации Чувашской Республики за 20 лет (2002-2021 гг.) удалось собрать информацию о 409 случаях (мужчин – 281, женщин – 128) самоубийств (от 2 до 54 случаев в год), совершенных лицами в возрасте от 11 до 93 лет (средний возраст – 35,8 ± 16,9 года). На каждый случай самоубийства выписывались демографические показатели (пол, возраст), наличие психических расстройств, употребление алкоголя, вероятные причины (мотивы). Результаты. Большинство (78,2%) самоубийц было в трудоспособном возрасте (18-59 лет). Самым распространенным способом добровольного ухода из жизни оказалось повешение (54,5%), которое встречалось чаще у мужчин (59,4% vs 43,8% у женщин), особенно в группе 18-59 лет. Затем следовали прыжки (падение) с высоты (30,6%); здесь среди самоубийц уже лидировали женщины (43,8% vs 24,6% у мужчин). На остальные способы самоубийств в сумме приходилось около 15%. При этом выделялись случаи ухода из жизни с помощью огнестрельного оружия, к которому прибегали только мужчины (7,5%). Из причин самоубийств лидировали (28,3%) конфликты в межличностных взаимоотношениях. Особенно значимым был разрыв отношений с противоположным полом для девушек, в результате которого они совершали самоубийство (41,1% vs 18,2% у мужчин). Почти в половине случаев (48,2%) мотивы ухода из жизни установить не удалось. У мужчин к самоубийству чаще приводили различные административные наказания (7,4%), а у женщин – поведение окружающих с доведением их до самоубийства (6,3% vs 1,8% у мужчин). Психические расстройства у суицидентов встретились в единичных случаях (2%), опьянение – несколько чаще (13%). Повешение в последнее десятилетие в репортажах журналистов упоминалось значительно реже (64,4% vs 45,6% в 2012-2021 гг.), а прыжки с высоты – в два с лишним раза чаще (40,9% vs 19,1%). Заключение. За прошедшие 20 лет уменьшился возраст суицидентов, несколько изменилась структура методов самоубийств и их причины. Нужны дополнительные исследования для разработки эффективных профилактических программ самоубийств в республике.
Ключевые слова: самоубийство, демография, причины, Чувашия (Чебоксары)
Любов Е.Б., Зотов П.Б. «Суицидальная болезнь» как психиатрический диагноз: научно-практическое обоснование. Суицидология. 2022; 13 (4): 91-112. doi.org/10.32878/suiciderus.22-13-04(49)-91-112
Суицидальное поведение (СП) – неизменно актуальная многодисциплинарная и межведомственная проблема. Расстройство СП (Suicide behavior disorder, далее SBD) введено в Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM-5) «условно»: для дальнейшего изучения и возможного принятия в новые версии классификации психических расстройств. В обзоре приведены доказательства достоверности SBD и обсуждены потенциальные преимущества и ограничения диагноза при некоторых существенных ограничениях; возможные альтернативные дополнения повысят научно-практическую значимость SBD в будущих диагностических системах.
Ключевые слова: суицидальное поведение, DSM-5, критерии, научное обоснование